Я хотел в Питер, домой. Хотя Москва тогда уже была яркой, обновленной и весьма симпатичной. Питер же вступил в состояние типичного для себя ремонта — разбили и ничего не построили. Зрелище было ужасным. И приезжая домой, ловил себя на желании вернуться в столицу. Так между двумя городами и завис. Но «Настя» закончилась, я собрал свою сумку, взял куртку и поехал в Петербург. Полагал, что работы будет много и она станет интереснее.
«Ну извини, ты же уехал в Москву», — ответили везде. Надо сказать, в питерской актерской среде, во всяком случае в то время, ничто так не раздражало, как слово «Москва». В театрах меня уже не ждали. Возвращаться оказалось некуда.
Тяжело выскочить из очень плотного графика и оказаться в пустоте. Будь я поумнее, просто использовал бы появившееся время для отдыха или занятий спортом. Но из столицы со мной приехала привычка активно работать, и я был растерян. Позвонил Акопову:
— Александр Завенович, не знаю, что делать, чем заниматься.
— Не проблема, возвращайся.
Я снова стал сниматься и остался в Москве. А однажды просто вышел из машины, которая возила меня на съемки (случилось это после окончания третьего подряд проекта), и стал ходить пешком. Постепенно узнавал город. Через какое-то время у меня появились любимые места — то есть прорыв случился, — и я начал перемещаться исключительно своим ходом.
Жил я на пересечении Садовой-Самотечной и Цветного бульвара. До Театра имени Вахтангова пешком полтора часа, до Театра на Малой Бронной — сорок минут, а до «Мосфильма» — три часа тридцать минут. Так я полюбил Москву. Впрочем, столица — все-таки больше про работу. Если говорить об отдыхе, с большим удовольствием я покатаюсь на лыжах или поеду куда-нибудь понырять, нежели стану искать развлечений в городе.
— Удивительно это слышать. Помню вас со второй женой, балериной Инной Гинкевич, как вполне активных участников светской жизни.
— Было такое, но не могу сказать, что сильно мне нравилось. Я все-таки ценю отношения, при которых возможен обмен взаимополезной информацией. Встречаясь с «нужными» людьми или вращаясь в «правильном» обществе, я ничего кроме усталости не чувствовал. Да, хорошо сесть в красивую машину в дорогом костюме... Но в обычной жизни я к этому, мягко говоря, не склонен. Привык к гастролям, а там не до блеска. Даже не так... Я мог бы существовать где угодно! Но мне это было не нужно! Был уже достаточно раскрученным, фильмы выходили регулярно, поэтому в дополнительном пиаре, как казалось, нет нужды. Иными словами, в светском образе жизни Инна Владимировна была заинтересована гораздо больше меня.
