Стипендия была 35 рублей — стоимость пластинки Боба Марли, которую однажды Женя купил. Он собирал диски. Алонсо музыкально меня образовывал: я полюбила «Роллинг стоунз» и «Дорз», охладела к «Битлз». В общем, жизнь была прекрасной и радужной. Но прямо перед дипломом случилась трагедия — умерли дедушка с бабушкой. Бабушка слегла от инсульта, ее не стало через несколько дней. Узнав об этом, я помчалась в госпиталь к деду, которого накануне тоже увезли по «скорой». Живым я его не застала. Диагноз тот же, что и у бабушки. Такая у них была крепкая связь.
А когда бабушка с дедушкой ушли, наша с Женей семья стала разваливаться. Он был прекрасным мужем, поддержал меня в момент потери близких, я защитила диплом, Алонсо устроился на приличную работу, мы ни в чем не нуждались. Но… первая страсть прошла, и оказалось — у нас мало точек соприкосновения. Одно дело вместе покупать пластинки и бегать по концертам, а другое оставаться наедине каждый вечер.
Будущее мы видели с мужем по-разному. После окончания вуза я получила хорошее распределение в проектный институт. Но вскоре поняла, что инженером быть не хочу, что я — гуманитарий. Все бросила, устроилась стрелком ВВОХР в Эрмитаж и стала снова готовиться к поступлению: теперь уже на искусствоведческий факультет в Академию художеств. А с Алонсо мы спокойно расстались. Он собрал вещи, взял с собой нашего любимого колли и ушел. Правда, официально мы долго еще были супругами и отношения остались родственными — Женя ходил ко мне в гости. Мы до сих пор общаемся, и никаких обид между нами нет.
Когда отмечали официальный развод, Женя подарил мне смешную игрушечную обезьянку. Мы назвали ее Гамбусино, в честь героя романа Густава Эмара. Игрушка стала моей любимой, и каждого нового гостя я с ним знакомила. Цой, Курехин, Гребенщиков, Кинчев, Башлачев, Шевчук, с серьезными лицами пожимали Гамбусино лапу.
Но музыканты и художники появились в моей квартире не сразу. Сначала я была хиппи. Семидесятые — светлые годы расцвета хиппианства. Большими компаниями мы собирались, слушали музыку, иногда выпивали. Развлекались, шокируя окружающих. Пугать обывателя — милое дело. Приятель Гена-хиппи однажды надел на себя мой розовый халат и отправился босиком в гастроном за портвейном. Следом двигалась вся наша компания в ярких нарядах. Завидев эту демонстрацию во главе с длинноволосым парнем в халате, очередь в винно-водочный отдел молча расступилась. Мужики поняли: этого надо пропустить.
При бабушке я не могла уехать автостопом на Байкал или на Тихий океан, она бы сошла с ума. А когда осталась одна — пожалуйста. Познакомиться с кем-то было тогда делом пяти минут, и вот — я влилась в Систему. Ко мне приходили ночевать незнакомые ребята, ехавшие стопом. Нам было где остановиться в разных городах по всей стране. Встречая парня в Ангарске, я видела свой телефон в его записной книжке. С весны мы выходили на трассу. Обычно первая поездка — в Вильнюс, на ярмарку Святого Казимира. Потом в Крым, в Киев, по Золотому кольцу, в Сибирь, в Туву… Времена тогда были безопасные, водители подвозили бесплатно.
