Но зная Димку, невозможно представить его в полном покое. Забежал на третий день в воротнике-корсете. Сказал, что шея еще не поворачивается, но это неважно: ведь не успели доснять несколько сцен и ему надо на площадку. Да кто бы сомневался, что не улежит он в постели! И умчался. В этом весь Димка.
Список фильмов, в которых снялся Марьянов, внушителен. Но если бы его спросили:
— Ты доволен количеством ролей? — ответил бы:
— Мало, пожалуй...
Дима был очень требователен к себе. И обожал свою профессию.
— Даня, чему учил вас папа, какие его советы особенно запомнились?
Даниил: Часто повторял: «Главное в жизни — найти себя и отдаваться делу на сто процентов». Он говорил, что труд актера требует полной самоотдачи и постоянного саморазвития. Хотел, чтобы я тоже стал артистом. Но я выбрал профессию режиссера.
Папа очень любил мотоцикл. Катал и меня: сажал спереди и старался ехать медленно. Все равно было страшно, дух захватывало. Сейчас хочу научиться водить папин «харлей». Для меня это важно как память. Надеюсь, будет такая возможность. Знаю, отец был бы рад увидеть меня за рулем. Мама, конечно, от идеи не в восторге, всегда говорила — опасно. А папа считал иначе: «Это нормально, когда мужчина ездит на мотоцикле, а страхи надо убирать».
Еще он говорил, что следует заниматься спортом. Правильно питаться. Не тратить все деньги сразу: «Ты мужчина, вырастешь — появится семья, придется контролировать расходы». Не уставал подчеркивать то, о чем уже сказала мама: чтобы пришел успех, надо много работать. Не читал мораль, выражался коротко и ясно: «Сын, не ленись». Рассказывал про себя и дядю Мишу. Об их детстве, о дружбе. Они удивительно близки, постоянно поддерживали друг друга. Я всегда жалел, что у меня нет родного брата или сестры.
Папа с уважением относился к моим интересам. Лет в пятнадцать я увлекся готикой. Носил длинное черное пальто, шляпу... Отец подарил мне зонт-трость с рукояткой в форме черепа. Внимательно слушал меня, когда я рассказывал ему о готах. Но говорил, что ему эта культура не близка, слишком мрачная. Конечно же, он понимал, что это подростковое увлечение, которое скоро пройдет. Так и вышло. На шестнадцатилетие папа подарил мне дорогие часы. Я понял, что он считает меня взрослым. Но мы все равно иногда продолжали ходить на мультики и на картинг.
Ольга: Мы никогда не наказывали сына: это несправедливо. Если ты вводишь в своей семье некие правила, то сам в первую очередь должен им следовать. Мы, взрослые, не ставим себя в угол, не лишаем компьютера — почему же считаем, что вправе так наказывать ребенка? Лишь потому, что он маленький и не может постоять за себя? Мы даже голос на Даню никогда не повышали. Зато разговаривали с ним. Буквально с пеленок — на равных.
Димка предельно серьезно объяснял пятилетнему сыну: «Даня, посмотри, мама работает, я работаю... Надо ставить цель и идти к ней». Нас в нашем детстве тоже никогда не наказывали. Ни меня, ни Димку. Детей можно воспитывать только огромной любовью. Понимать. Дружить. Помогать. Такие взаимоотношения необходимы не только между родителями и детьми, но и между людьми в целом.
