Прошлой осенью убираем листву, мимо идут рабочие, возле могилы отца сбавляют шаг: «Здорово, Мелехов!» — и шагают дальше. И делают это не для нас, нет! Чувствуется, что этот ритуал повторяется изо дня в день...
В отце не было ни капли того, что сегодня называется звездностью. Собираясь в магазин, он звонил в двери соседок-старушек, спрашивал, что купить. Возвращался с кучей пакетов и снова обходил квартиры: «Александра Георгиевна, это вам», «Валентина Ильинична, все как заказывали»...
В день, когда папа умер, в ванной треснула и развалилась на куски раковина. Ни с того ни с сего. Вызвали мастера:
— Пожалуйста, сделайте что-нибудь!
Слесарь Коля лениво изрек:
— Раковин нет в наличии. Купите в магазине — поставлю.
Лена, моя младшая сестра, взмолилась:
— У нас папа умер! Люди с соболезнованиями приходят, а в ванной — такой развал! Не до магазинов сейчас!
Коля, равнодушный взгляд которого в это время блуждал по стенам, вдруг переменился в лице:
— А на портрете — это папа ваш?
— Да...
— Так мы же с ним встречались! Как-то перекурили вместе, поговорили за жизнь. Хороший мужик... Постойте, а вот та фотография... Что, ваш отец Гришку Мелехова в «Тихом Доне» играл?!
— Ну да...
— А я-то с ним запросто — не признал... Сейчас все устрою, не волнуйтесь. Я мигом!
Вернулся через четверть часа, все сделал. Мы хотели заплатить, но он отказался: «Зачем вы так? Я же от чистого сердца...»
Папа тоже все делал от чистого сердца. За себя никогда не просил, но за других хлопотал постоянно. Однажды, придя к родителям, услышала, как он рычит в телефонную трубку: «Сходишь за пайком или нет?! Я его тебе выпросил, а ты даже забрать не можешь?! И вообще — чего ты чахнешь? Помирать задумал? Так я тебе этого не позволю!»
