— А много ли среди женщин-режиссеров счастливых жен и матерей? Тут ведь приходится выбирать: кино или семья.
Надо сказать, что спорить с Тиграном сложно. Он очень убедителен. Иногда слушаешь его и думаешь: «Я ведь права, но не умею донести свою точку зрения. Проще согласиться». Но Саша смогла настоять на своем и выбрала достаточно сложный путь к осуществлению мечты: поступила в Tisch School of the Arts Нью-йоркского университета, на факультет Film and Television. Для этого надо было получить международный аттестат одной из западных школ. После десятого класса дочь досрочно сдала ЕГЭ и уехала в Англию, где два года училась по системе IB — международного бакалавриата.
Сейчас она живет в Нью-Йорке, учится уже на втором курсе. Я горжусь ею и очень люблю. Мы с Сашкой вообще как две половинки единого целого, так близки с самого ее детства. Внешне она пошла в папину породу, но в общении видно, что мы похожи — и мимикой, и голосом. Нас часто путают по телефону, даже Тигран не всегда может различить.
Мне было сложно ее отпустить. Когда в шестнадцать лет Саша уехала за границу, я первое время места себе не находила. Сильнейший стресс заедала сладостями. Раньше на нервной почве ничего в рот не брала, а тут поглощала шоколад, мороженое, халву, конфеты. И рыдала. Конечно, это был чистейший эгоизм, я не умела жить без любимой дочки. Потом, съездив к ней в Англию, постепенно успокоилась. Поняла, что в школе замечательная атмосфера, Сашу окружают прекрасные ребята. Ей хорошо, и это главное.
Сейчас уже разлука переносится гораздо легче, особенно если встречаемся ненадолго, за неделю мы с Сашкой не успеваем врасти друг в друга. Но когда она приезжает летом на большие каникулы, мне потом сложно от дочки оторваться, ужасно ее не хватает. Нам очень комфортно вместе, и не только мне с Сашей, но и ей со мной тоже, я знаю...
Саша в детстве просила братика или сестричку. Мы с Тиграном хотели второго ребенка, но очень долго не занимались этим вопросом. Текучка засасывала. К тому же у нас уже была прекрасная дочка, вот мы и думали: не дает Бог второго — и ладно.
