Умоляла начальство колонии оставить ребенка, но ей сделали аборт.
Когда артисты уже уезжали, она отдала Сергею их с Гегой свадебную фотографию: просила, если удастся, передать мужу. Сережа ее обнял и поцеловал.
Тинатин я больше никогда не видела. Знаю лишь, что сразу после освобождения она вышла замуж.
Только Сережа вернулся домой, к нам пришел человек в штатском: «Что за послание передала вам Тинатин Петвиашвили?» Кто-то из артистов «настучал» в КГБ. Всех, кто входил в актерскую бригаду, вызвали на допрос. А над Максачевым в театре устроили настоящий суд: да как он смел? Без году неделя в театре, а уже всех подставил? Сергей психанул и написал заявление об уходе.
Работы для русскоязычного артиста в Тбилиси не было, и он вернулся в Москву.
На экран не мог выйти фильм с государственным преступником в одной из ролей: «Покаяние» пришлось переснимать с другим актером — моим двоюродным братом Мерабом Нинидзе. С этой картиной в моей жизни связан еще один эпизод. Позволю себе небольшое отступление. Уже после того как Грузия стала независимой, в Тбилиси приехал Роберт Редфорд. Я должна была его встречать и сопровождать. Когда поднимались в лифте в Доме кино, переводчик спросил: «Простите, вы, случайно, не Ия Нинидзе?» Сказал что-то своему подопечному. Тот изменился в лице. До этого просто вежливо улыбался, а тут засиял.
— Я вас знаю! Вы снимались в «Покаянии»!
Мы его будем смотреть?
— Нет, мы будем смотреть короткометражки.
На просмотре Редфорд взял свой стул, перенес ко мне и тихонько на ухо сказал: «I like you». Эльдар Шенгелая предупредил: «Будь осторожна, он в разводе».
На следующих встречах Редфорд разыскивал меня глазами. Говорил со сцены, что познакомился с актрисой из «Покаяния» и она — чудо. Прошло несколько месяцев после его отъезда, и вторая жена Эльдара Нелли рассказала, что Редфорд прислал приглашения посетить его ранчо: для них с мужем и для Ии Нинидзе. К сожалению, в те годы такие поездки были невозможны.
Но история продолжилась! Еще через несколько лет мне передали американский журнал с его интервью, где Редфорд рассказывал, что в Грузии познакомился с актрисой, в которую влюбился.
Удивительно, но его следующая жена чем-то похожа на меня: такая же кареглазая.
...В середине восьмидесятых я жила в Тбилиси, Максачев — в Москве. Наша общая подруга согласилась фиктивно выйти за него замуж и прописать в своей квартире. Мы официально развелись. Хотя в действительности разбегаться не собирались. Постоянно друг к другу приезжали. Я забеременела, муж был счастлив.
Георгий родился весной 1985 года. Мы его крестили, а спустя несколько дней заехала подруга: «Думала, говорить тебе или нет. Боюсь, может молоко пропасть, но не сказать не могу. Твоей маме поставили тот же диагноз, что и Марине.
Ее надо спасать». Мариночка умерла от онкологии.
Молоко в тот же день пропало. Но я об этом даже не догадывалась! Думала, сын просто худенький. А что орет не умолкая, так дети всегда плачут. Знакомая увидела — ахнула: «Да от него голова и ножки остались, узник Бухенвальда». Побежала, купила молочную смесь. Георгий слопал целых двести пятьдесят граммов и сладко засопел. Маму прооперировали. Все прошло удачно, но у нее был еще и диабет, оттого шрамы долго не затягивались. В больнице мама провела пять месяцев. Одно время я доплачивала за уход санитарке. Но как-то пришла, слышу крик: «Помогите! Все меня бросили!» Подумала: несчастная женщина, интересно, кто она? Оказалось — мама моя родная! Негодяйка деньги брала, а к мамочке подходить и не думала. Стала все делать сама.
