Взяла за руку Марину: «Пойдем. Нас ждут». Пока две ее подруги-гинекологи делали мне аборт, тетя наматывала круги по операционной и ревела белугой.
Не проходило дня, чтобы я не жалела об этом. Но только спустя годы поняла, что всему виной тогдашняя моя скромность. Все думала: «Что люди скажут?» Дурочка! Ребенок стал бы естественным продолжением нашей сумасшедшей любви. Да и кто мог меня осудить — мы ведь еще даже развестись не успели, только разъехались.
Софико узнала об аборте много лет спустя.
— Как ты посмела ничего мне не сказать?
— А что бы вы смогли изменить?
Софа промолчала.
Так закончилась моя история с Николаем Шенгелая. Сегодня он живет в третьем браке, растит сына. Никуша по-прежнему потрясающий художник, в последнее время увлекся политикой. Но хватит о нем. Дай Бог его семье здоровья.
Дедуле мы об аборте не рассказали. Это был большой женский секрет. А бабушки на свете уже не было. Дед ушел за своей любимой Нино через год. К этому времени мы все вновь жили вместе. После ВГИКа меня звали в «Ленком», но квартиры в Москве не было, скитаться по чужим углам не хотелось, да и к родным тянуло. Я поступила в Театр имени Шота Руставели. Начались репетиции. И потихонечку история с Николаем ушла в прошлое, будто кто-то невидимый закрасил мрачную масляную краску нежной пастелью.
Вскоре я вновь вышла замуж.
Сережа Максачев тоже учился во ВГИКе, но на два курса младше. Его метр девяносто пять сантиметров роста трудно не заметить, все девчонки по нему сохли. Однажды мы столкнулись на каких-то пробах, Сергей пригласил поужинать. Когда прощались, вручил телефон своих друзей: «Если что понадобится — позвони, и меня найдут. Помогу, чем смогу».
Через несколько дней я улетала в Тбилиси. Рейс надолго задерживался, вот и позвонила Сереже. Никогда не забуду, как он появился передо мной, словно гриб после дождя, — в огромной куртке-аляске. Объявили мой рейс, и Сергей снял с себя простенькую серебряную цепочку, надел мне на шею.
Мы начали перезваниваться.
Перед Новым годом прислал с оказией бутылку «Чинзано» в подарок. Тогда оно было в диковинку. Через несколько дней я играла свою первую премьеру — спектакль «Приручение сокола». Выхожу из театра — Сережа с охапкой цветов! Решил устроить сюрприз. Конечно, ни в какую гостиницу его не отпустила, пригласила домой. С мамой до этого они только по телефону общались, но как только она Сережу увидела, сразу воскликнула:
— Сыночек! — и заметалась по кухне: — Сереженька, что ты любишь кушать?
Он смеется:
— Да ладно вам, Лили, я пока еще всю грузинскую еду люблю. Не распробовал.
Он называл ее «дэда» — по-грузински мама.
Через год Сережа прилетел ко мне на съемки в Ялту. И поставил ультиматум: «Пожалуйста, не мучай меня. Я тебя люблю, но время идет. Решай, хочешь ли быть вместе. Позвони, как вернешься в Тбилиси. Если этого не случится, между нами все кончено». Конечно, я позвонила. Влюблена была всерьез. Сергей примчался в Тбилиси в тот же вечер. На следующий день мы договорились с ЗАГСом и расписались.
После свадьбы Сережа повез меня знакомить со своей мамой в городок Кировск-2 Ворошиловградской области. О нашем приезде маму Катю не предупредил, но когда мы позвонили в квартиру, из-за двери раздался голос: «Сынок, это ты?» Почувствовала! Увидев меня, обняла, поцеловала. Сняла со стены портрет Сергея Есенина и благословила нас, будто иконой.
После ВГИКа Сергей попал в штат Киностудии имени Горького, а это не гарантировало постоянной работы.
