Водила за ручку на каток, в музыкальную школу, затем в балетное училище. Балет появился в моей жизни с легкой руки хореографа Вероники Николаевны Невструевой. Она сразу поняла, что именно танец больше всего нравится мне в фигурном катании. И намекнула родителям: хорошо бы показать девочку в школу Большого театра. «Девочка» к тому времени уже была без ума от балета: увидела по телевизору Жизель в исполнении французской балерины Лиан Дейде. Когда закончилось первое действие, со мной случилась истерика — Жизель умерла. Боже мой, как я рыдала!
— Мам, она оживет?!
— Подожди немного, сама все увидишь.
Папа был в ужасе от новой затеи, а мама сказала: «С чего ты взял, что ее примут? Там же колоссальный конкурс. Вот не получится, будет продолжать кататься. А примут, значит, судьба».
Родители никогда не препятствовали моим увлечениям, не диктовали свою волю: ты должна быть учительницей или врачом! Лишь однажды, когда из музыкальной школы, где я занималась по классу фортепиано, мне предложили перевестись в «Гнесинку», папа сказал: «Если хочешь добиться успеха, выбери что-то одно».
И этим одним в итоге стал балет.
После третьего класса я поступила в балетную школу при Большом театре, ушла из спорта, несмотря на уговоры тренеров и хорошие перспективы — нашу с Сережей Четверухиным пару включили в олимпийскую сборную.
Будущим балеринам категорически запрещалось кататься на коньках, а также на лошадях и велосипедах. Считалось, что это чему-то там мешает. Никто и не пробовал, кроме меня. Первое время, улучив свободную минутку, я все же надевала коньки и становилась на лед — просто для души. И могу сказать, полагаясь на собственный опыт: фигурное катание не мешает балету, а балет совершенно не мешает фигурному катанию. На протяжении школьных лет по классическому танцу я получала только «пятерки», и — о счастье! — после выпуска меня взяли в Большой. Если бы не взяли, твердо это знаю, сменила бы профессию. Танцевать в другом театре не стала бы.
Скорее всего, поступила бы во ВГИК. Ведь в пятнадцать я уже снималась в кино. Режиссер Александр Роу, подыскивавший главную героиню для сказки «Морозко», увидел по телевизору моего «Умирающего лебедя» — номер на льду, с которым я когда-то выступала на спортивном празднике.
И предложил роль. В пробах участвовала сама Надежда Румянцева, но Александр Артурович предпочел меня.
Съемки должны были проходить зимой на Кольском полуострове. Мне ужасно хотелось попробовать себя в новом качестве, и я с восторгом согласилась. Но тут на мою голову обрушился гнев руководства школы: какие такие съемки? Надо учиться, учиться и еще раз учиться! Вступилась за меня Суламифь Михайловна Мессерер, которая была моим педагогом. Это она, кстати, впоследствии вывела на международный уровень китайский и японский балет. В жизни этого выдающегося педагога был один любопытный эпизод. Когда она еще танцевала, у нее возникли проблемы с лишним весом.
