Я могу тебе перекрыть кислород, и ты никогда больше не будешь сниматься!»
Надо быть очень стойким оловянным солдатиком, чтобы выдержать такой штурм. И дело совсем не в том, что соблазн велик, что хочется и колется, а в том, что не знала, как развязать этот гордиев узел так, чтобы и волки были сыты, и овцы, извините, целы. При этом важно понимать, что всегда восхищалась и очень уважала (по-прежнему уважаю) Режиссера и как мастера, и как личность, именно поэтому и чувствовала себя не в своей тарелке от таких проявлений отношения ко мне. Кто я такая, чтобы обвинять кого бы то ни было?! Пусть бросает камни тот, кто сам без греха.
Никто не научил меня, как себя вести в подобной ситуации, с персоной такого масштаба и такой харизмы.
Но я училась ходить по лезвию бритвы сама, между «да» и «нет», не согласиться и не нахамить — о! после такой школы мне не страшен даже самый крутой голливудский донжуан. Не могу сказать, что это было приятным занятием.
В один из вечеров Бизнесмен обмолвился, что играл в бильярд с Режиссером, мол, они партнеры — где-то в чем-то. И я так радостно:
— Ой! Так он же звонит мне все время! Не знаю, как это прекратить, помоги!
— Да этого просто не может быть!
И тут очень вовремя звонок, а голос Режиссера ни с чьим не спутаешь. Протянула любимому трубку, а оттуда несется обычная байда, глаза у любимого начинают округляться: ну...
ты даешь! Следующие его слова были неожиданными и хлесткими, как пощечины:
— Сама заварила, сама и разруливай! Я ж не знаю, может, у тебя там свой интерес?
Я чуть не задохнулась:
— Значит, ты такого обо мне мнения?! Если меня некому защитить, сделаю это сама, но не гарантирую, что всем понравится!
Мы поссорились. И я была такая злющая-злющая на него. И как раз случилась какая-то киношная тусовка, где я встретила Режиссера. Он опять смотрит на меня в упор и удава своего включает:
— Ну что, поехали отсюда?
Отвечаю:
— А поехали!
Приехали в «Пушкинъ». Я вся накалена до предела, понимаю, что у меня на руках только один козырь в этой партии — Бизнесмен. Все, думаю, пора вскрывать! И разыгрываю перед Режиссером актерский этюд. Он отошел, возвращается, я будто не вижу его, сижу вполоборота с трубкой: «Нет, (громко называю фамилию Бизнесмена) я не простила тебя еще!» И тут же у меня кошелечек лежит с фотографией, где мы с любимым. Режиссер в шоке:
— Мне показалось или ты такую-то фамилию назвала?
— Назвала, а что?
— Откуда ты его знаешь?
— Я же говорила вам, что мое сердце занято, вот как раз им.
— Как? Он же с Мальвиной! — удивился Карабас-Барабас. Я понимала, о ком он, мы к этой даме, увы, еще вернемся.
— Вот посмотрите, — и показываю ему наши фотки.
— Подожди-подожди... Так ты все это время, пока я... за тобой, была с ним?!
Он просто в момент потерял лицо.
— Так что же это получается? Когда я звонил, он наверняка был рядом и вы вместе слушали... Ах ты, зараза! Ну, ты меня сделала! Ну, дрянь... А я-то, дурак, не понимал, что это он павлином по бильярдной... намекает... что у него есть что-то такое, чего у меня нет... Вот оно где! То есть вы меня сделали, да? Гм-м... Смеш-но!.. Ладно, это все ерунда!..
Нет, ты все-таки зараза! — такие у него были ломки.
Да, я сделала — причем обоих, — и это был мой им ответ. Меня бросили словно котенка: выплывай как знаешь. Я и выплыла. Зато теперь точно адские звонки прекратятся!
С Бизнесменом мы помирились. И снова ссорились. Так и шло волнообразно: то расставались, то бросались в объятия друг друга. Привыкший к тому, что женщинам от него нужны только деньги, к своим сорока он давно не верил ни в какую любовь, тем более бескорыстную. А мне было важно, чтобы поверил, пыталась пробудить в нем утерянное. И я еще долго ездила в своем заношенном пуховичке в метро, продолжая танцевать ночами в клубах. В одиночку перетаскивала тюки в квартиру из съемной комнаты на автобусе: туда-сюда. Принципиально не хотела брать у любимого ни копейки, чтобы у него и мысли не возникло, что с ним из корыстных целей, очень дорожила нашими отношениями.
Но он все равно не верил, даже в то, что на квартиру заработала своим трудом.
