А бабушкам заниматься нами было уже тяжело.
Мы с братом жили дружно, хотя иногда, конечно, и ссорились, и дрались. Как же без этого? Однажды, помню, устроили битву на подушках. Мама сочла меня зачинщицей и отшлепала — единственный раз в жизни. Андрея не тронула, и я обиделась. В детстве часто казалось, что родители любят брата больше, чем меня. Я не знала, что он приемный. А они, наверное, боялись обидеть Андрея, недолюбить.
Потом все равно пришлось проявлять строгость. Я-то до определенного возраста не создавала особых проблем, а Андрей не был пай-мальчиком. Сначала его отдали в очень хорошую спецшколу, но он проучился там только год. Нахватал «двоек», учителя заявили, что дальше он не потянет.
Пришлось переводить в обычную. Меня через два года определили туда же. Хотя мама моей детсадовской подружки предлагала:
— Давайте отдадим наших девочек в спецшколу, будут вместе ходить.
— Нет, — сказал папа. — Андрюшу оттуда выгнали, значит, и Наде там делать нечего. Будет учиться в той же школе, что и брат.
Он не хотел нас противопоставлять. И родная дочь, и приемный сын были ему одинаково дороги. Отец над нами трясся, боялся, что простудимся, заболеем. Страшно ругал за то, что ходили дома без тапочек. Помню, однажды мы с Андрюхой простыли и он стал нас лечить. Отвел в ванную и велел нюхать какую-то гадость. Это был нюхательный табак. Мы чихали как сумасшедшие, вытирали сопли и ныли:
— Па-ап, может, хватит?
— Нет, не хватит, — не отставал он.
— Давайте, давайте, все вычихивайте, чтобы в носу не осталось микробов.
Отец очень долго страдал от гайморита и боялся, что мы тоже его подхватим. Где нашел этот рецепт, не знаю. Он ухитрялся прочитывать кучу книг, журналов, выписывал «Науку и жизнь» и «Крокодил», хранил на даче подшивки.
Папа любил посмеяться. Он был очень остроумным человеком и знал уйму анекдотов на все случаи жизни. Много лет принимал участие в программе «Белый попугай», которую вел главный «анекдотчик» страны — Юрий Владимирович Никулин. В 1995-м даже выпустил книжку «Если вам грустно.
Анекдоты от А. Белявского».
Наверное, он мог стать замечательным Остапом Бендером. Но не сложилось. Отец был утвержден на главную роль в фильм Леонида Гайдая «12 стульев» и даже начал сниматься, но тут вмешались какие-то высшие силы и Белявского заменили на Гомиашвили...
«Крокодил» я тоже читала с удовольствием — у папы дома. И на один из дней рождения он преподнес подписку на журнал. Вообще, подарками меня не баловали. Покупали то, что было действительно необходимо, капризы исполнять не спешили. У мамы лишних денег не водилось, а папа, хоть и неплохо зарабатывал, был человеком прижимистым. Не то чтобы сам купался в роскоши, а нас в чем-то ущемлял — нет, он и себя во многом ограничивал. Сколько я его помню, всегда копил на черный день.
Наверное, это естественно для человека, пережившего войну и лишения. Мама рассказывала, как тяжело им приходилось в первые годы брака. Считали каждую копейку. И хотя потом наступили совсем другие времена, папа думал о будущем. Мало ли что случится...
Воспитывали меня строго. Маленькую родители вообще от себя не отпускали, за руку водили. Когда подросла, просили обязательно предупреждать, если шла в гости или задерживалась в школе. И я всегда звонила из учительской: «Мам, сегодня попозже буду. Не беспокойся».
После одной истории, приключившейся на даче, я поняла, как сильно волнуются родители, хотя истинной причины тогда не знала. В лесу у нас есть очень красивое озеро. В детстве мы с ребятами часто бегали туда купаться.
Лет с двенадцати мама меня отпускала без проблем. И вот однажды идем уже обратно, а навстречу — отец. Взгляд безумный, по лицу катятся слезы:
— Надя, где ты была?!
— Как где? На озере. Я же маме сказала.
— А почему так долго?
— Мы купались.
— Купались? — как-то странно произносит отец. И я вижу, что его трясет. Мне становится страшно.
— Пап, ты не думай, я умею плавать. И одна не купаюсь, только с друзьями.
Но он все никак не мог успокоиться.