Изуродовал лицо, а ведь она актриса! Люде было тогда всего двадцать шесть лет! В конце концов она спилась и в пятьдесят шесть умерла. Когда разбирали вещи в ее комнате, нашли спрятанный портрет Пырьева...
Я спрашивала Линку:
— Зачем тебе этот брак? Ты же любишь Стриженова! А Иван Александрович все равно любит Люду.
— Что, правда не понимаешь? — фыркнула она. — Теперь я — Пырьева! Знаешь, как мне все кланяются? Отыграюсь за потерянные годы, буду выбирать себе самые лучшие роли!
Но в официальном браке с великим режиссером Линка прожила всего три месяца. Иван Александрович скоропостижно умер на съемках «Братьев Карамазовых». А Лионелла через несколько лет все-таки вышла замуж за Стриженова.
Не знаю, как сейчас они живут, может, и хорошо. Но на память почему-то приходят слова (Линка, рыдая, мне их пересказывала), которые Олег произнес, увидев Скирду, гримирующуюся на роль Грушеньки в пырьевских «Братьях Карамазовых»: «Ну какая Грушенька из этой б... одесской?!» Хотя, конечно, дай им бог счастья.
«Окольцевав» Егорова, Фатеева стала меня избегать, будто боялась нашего знакомства с Борисом. И вдруг звонит тридцать первого декабря:
— Вы где Новый год встречаете?
— Дома.
— Да? А можно мы с Борисом к вам придем?
— Конечно!
Приходят. Оба — темнее тучи, почти не разговаривают. А у меня настроение прекрасное. Села за рояль, стала играть «Элегию» Рахманинова. Борис подходит:
— Наташа, это мое любимое произведение!
— Да? И мое тоже.
Потом он признался, что влюбился в меня, когда я стала играть. Посидели за столом, пошла на кухню, он — за мной:
— Давайте поедем вместе, покатаемся на машине.
— Как это? Без Олега и Наташи? Нет.
Больше Егоров не подходил. А я в его сторону даже не смотрела.
Восьмого марта столкнулись на праздничном вечере в Доме кино.
Олег предложил поехать к нам, Наташа отказалась, сославшись на усталость, попросила отвезти ее домой. Мне тоже надо было выспаться перед утренней репетицией, и за столом я не сидела, сразу отправилась спать. Мужчины остались вдвоем. Разошлись под утро. Говорю мужу:
— Что-то вы засиделись.
— Не мог бросить Бориса в таком состоянии. Он жаловался на Фатееву, говорил, что страшно ошибся.
— А ты?
— А я хвастал, как мы прекрасно живем. Какая ты хорошая. Борис сказал: «Повезло тебе. Вторую такую не найти».
Несколько месяцев мы не общались с Фатеевой и Егоровым.
А потом мне понадобилась кофта, которую я давала Наташе на выступления. Позвонила, взял трубку Егоров. Сказал:
— Жены нет, она в Румынии. А как у вас дела?
— Да ничего, нормально.
— Можно я завтра к вам приеду?
— Приезжайте. Часов в шесть. Олег в это время возвращается с работы.
Утром поехала на рынок, накупила телятины, грибов, клубники. В три часа — звонок в дверь. На пороге Егоров. Смотрит на меня и говорит:
— Вы брюки испачкали клубникой.
Можно я оближу?
Я опешила:
— Нет, спасибо.
Начал помогать готовить. Приходит муж и видит нас за накрытым столом, как будто мы — хозяева, а он — гость. За ужином я пожаловалась, что Олег собирается в поход на байдарках без меня. Борис стал его уговаривать не бросать жену, взять с собой. Посидели и разошлись. Смотрю, Егоров зонт забыл.
Через день звонит:
— Можно зайти за зонтом?
— Сегодня — нет, на дачу еду к сыну. Давайте в понедельник.
— А Олег дома?
— Он уехал.
В понедельник я ужасно нервничала, чувствовала — что-то будет. Приходит:
— Наташа, вы обедали?
— Нет.
— Ну так поедем куда-нибудь, поедим.
Приехали в ресторан у «Речного вокзала». Официантка увидела двух знаменитостей и упустила тележку с шампанским, бутылки покатились нам под ноги. «Это к счастью», — улыбнулся Егоров.
Когда вышли на улицу, он вдруг говорит:
— Наташа, я тебя люблю.
— Борис, вы же меня совсем не знаете.