Стояла поздняя промозглая осень с проливным дождем. Сначала в машине отказало отопление, потом дворники. Мы притормозили у придорожного отеля, папа зачем-то полез в кузов, дверца которого с грохотом слетела с петель. «Идите спать, — самоотверженно сказал отец, — я буду караулить вещи».
На следующий день, когда мы добрались до места назначения, все такая же величавая мама давала ценные указания, куда ставить мебель, которую мы с папой перетаскивали в дом.
— Нет, Слава и Оля, здесь не смотрится, лучше переставьте туда, — говорила она в раздумье.
— Вишневская, ты, конечно, великая женщина, но определись уже, куда ставить эту кровать, сил больше нет!
— возопил взмыленный Ростропович.
Историей про Пуксу папа в свое время рассмешил испанского короля Хуана Карлоса. Родители всегда любили животных. На нашей даче жили два ньюфаундленда и дворняжка, в городе — карликовый пудель, подаренный директором «Ла Скала». Как-то в гостях папа с мамой увидели миниатюрную длинношерстную таксу. И вскоре у нас появилось забавное существо весом полтора кило, похожее на сосиску. Папа посмотрел на щенка и сказал: «Не то помидор, не то картошка. У Войновича в «Чонкине» такой гибрид называется «Путь к социализму», сокращенно Пукс. Подходящая кличка!»
Так наша такса стала Пуксой. Как и все мы, она умела музицировать.
«Пукса, сыграй-ка, — коротко бросал папа. Собачонка мгновенно запрыгивала на клавиатуру рояля и начинала перебирать лапками. Потом останавливалась и вопросительно смотрела на хозяина. — Еще поиграй», — говорил он, и Пукса переходила к нижним октавам.
Отец возил таксу на все репетиции и гастроли. Тайком проносил в самолет в маленькой сумочке. Как-то у собачки случились неприятности с желудком. И по салону первого класса пополз запах. Пассажиры стали бросать в папину сторону косые взгляды. Стюардесса участливо поинтересовалась, хорошо ли он себя чувствует. Тут только до папы дошло, что соседи тянут шеи и ерзают в креслах не потому, что узнали его и хотят рассмотреть. Он взял сумочку, отнес Пуксу в туалет и посадил в раковину, чтобы помыть. Освобожденная собачка тут же на радостях отряхнулась прямо на Ростроповича...
Вообще с папой связано так много историй, что рассказывать можно бесконечно.
Страниц не хватит.
В апреле 2007 года папы не стало. Мы до сих пор не говорим на эту тему. В словах скорби есть завершенность бытия, а я точно знаю, что папа есть, он с нами.
Порой ко мне подходят и благодарят за то, что когда-то сделал Ростропович. Он заботился о людях бесконечно. Если кому-то из знакомых требовалась помощь, мчался из одного конца города в другой, доставал лекарства, всегда готов был предоставить нуждавшимся и кров, и стол. А мы и знать ничего не знали, мама только ворчала, что у него нет времени побыть дома с детьми.
Судьба сложилась так, что я осталась жить в России, как он того хотел. Вышла замуж и продолжаю дело отца, возглавляя созданный им Фонд помощи молодым музыкантам.
С будущим мужем познакомилась, в общем-то, тоже благодаря папе. В Вашингтоне у нас есть духовник отец Виктор. Узнав, что папа оказался в московской больнице, он посоветовал обратиться к Армену: «Этот человек поможет». Мы встретились и подружились, а потом поженились. Вместе уже четыре года. У нас не было никаких отношений, кроме дружеских, пока мы не повенчались. Оказывается, в наши годы, в нашем веке такое возможно. Почти все сумочки, пояса «Гермес», оставшиеся от прошлой жизни, раздарила. Армен не любит, когда я их ношу. Только часы оставила, они мне очень нравятся.
Муж занимается проектами в области образования и культуры, у него своя компания. Каждое воскресенье служит алтарником в храме Рождества Пресвятой Богородицы на Крылатских холмах. Он добрый и общительный, к нему все идут за советом. Лена обращается со своими проблемами. А с мамой они устраивают литературные вечера, читают друг другу стихи. Меня Армен поддерживает во всех делах фонда и еще помогает привыкнуть к Москве, я не до конца здесь адаптировалась.
Города моего детства уже нет. Все стало другим. Как люди здесь живут?! Душевность и духовность вытеснены телевидением и Интернетом. Захочешь поговорить с человеком, а в ответ: подожди, не мешай, начинается мой любимый сериал. У нас, между прочим, дома телевизора нет и не будет. Вместо бдения перед экраном мы с мужем разговариваем, читаем.