Это очень интересно, скажу я вам.
Мои дети тоже любят общаться с Арменом, правда, такое счастье выпадает на их долю нечасто.
Сыновья, как когда-то и мы с сестрой, учились в Швейцарии. Я вдруг поняла, что мои представления о добре и зле, о том, что позволено делать подросткам, а что запрещено, идут вразрез с нормами американской школы. Вот и решила отправить Олега со Славой в проверенную на собственном опыте Швейцарию. Дети были страшно недовольны: еда отвратительная, дисциплина строгая.
— Надо! — твердила я.
— Когда-то тебе тоже так говорили, а ты из Швейцарии сбежала, — отвечали сыновья.
Олег в этом году окончил школу и поступил в американский университет на факультет public relations, он очень контактный — в дедушку, повсюду у него друзья. Увлекся диджейской культурой, мастерски управляется с пультом, крутя пластинки, совершает невероятные движения руками, пританцовывает. Поначалу я была против. Но знакомые заверили, что Олег делает это виртуозно. Кроме того, мне сказали, что живущий в Лондоне внук композитора Прокофьева тоже потрясающий диджей. Ну, раз так — пришлось поменять отношение к увлечению сына.
Мама хочет, чтобы мои дети жили в России, но нужно реально смотреть на вещи: Олег и Слава почти не говорят по-русски. Правда, Славка недавно выдал в письме: «Мама, пиши мне, пожалуйста, по-русски латинскими буквами, хочу знать, как звучат русские слова».
— «Это что-то новое», — подумала я, решив, что у него появилась русская герлфренд. А на Олега в свое время жаловался учитель: «Ваш сын обзывал одноклассника русскими ругательствами».
Так что интерес к языку у мальчиков есть, хотя и специфический. Славка ловко лавирует в мультикультурном мире. Когда ему выгодно, говорит, что плохо написал диктант на французском, потому что — русский. Когда же просят рассказать о России, отвечает, что вообще-то он француз, а связь с исторической родиной ограничивается любовью к бабушке. Он действительно очень ее любит. Двадцать раз позвонит: «Как бабушка себя чувствует?» В шесть лет сделал проект ресторана, который решил открыть в Москве и назвать в честь Галины, и до сих пор не оставляет надежды воплотить эту идею в жизнь.
Мама в свои восемьдесят четыре продолжает руководить Центром оперного пения, преподает, готовит спектакли. Она могла бы делать это и за границей, но считает, что здесь ее дом.
Мы видимся с ней каждый вечер, делимся планами на будущее и вспоминаем прошлое. Папа всегда живет в наших разговорах. «Мне все кажется, — говорит мама, — что дверь вот-вот откроется и появится Слава со своей виолончелью...»
Недавно зашел разговор о том, как она отрезала Ленке косу. «Как я могла? — расстроилась мама. — Какое имела право?» И на глазах у нее выступили слезы.
Я благодарна родителям за все, что они дали мне в жизни. Вспоминаю фразу, сказанную папе великим композитором Прокофьевым: «Жить надо так, будто идешь по тоннелю с фонариком на вытянутой руке — идешь к свету, но никогда его не достигнешь».
Этот свет для меня — мои родители, великие и любимые.
