Даже после вторых родов меня может разнести как корову. И как я, жирная, буду выходить на сцену?
— Я все понял: родив Энтони, ты самореализовалась как женщина...
— Да-да-да! Если тебе лично еще нужны дети, давай попросим родить Лену.
— То есть как это? — оторопел я.
— Я с ней говорила, — не слушая меня, продолжала Понаровская, — она не против.
О личности Лены, которой Понаровская уготовила роль «продолжательницы рода», надо сказать особо. Она была спекулянткой-фарцовщицей и носила прозвище Соточка.
Его я дал подружке жены за то, что любая вещь в предлагаемом Леной ассортименте стоила сто рублей. Бывало, приволочет «благодетельница» огромный чемодан со шмотками и разложит в нашей гостиной, как на барахолке.
— Рубашка почем? — спрашиваю.
— Соточка.
— А галстук?
— Соточка.
— А брюки?
— Тоже соточка.
Почему не вызывающая у меня ни малейшего сексуального интереса Лена-Соточка должна стать матерью моих детей? Бред...
«Гениальный» план зарубила сама Ирина:
— Соточка не подойдет. Уж больно зазывно на тебя смотрит. Баба она хитрая и вполне может сделать так, что ни с первого раза, ни со второго забеременеть не удастся. И сколько это будет тянуться? А вдруг тебе понравится?!
Таким вот парадоксальным образом я получил доказательство, что Ира боится меня потерять!
На радостях отправился в Тольятти и пригнал для жены новенькую «шестерку». Узнав, что машина зарегистрирована на ее имя, Понаровская едва не разрыдалась. Предыдущие мужья подобных подарков не делали. Кстати, Ирина Витальевна лукавит, утверждая, что я был вторым ее супругом. На самом деле — пятым.
Имена троих предшественников мне известны: музыкальный руководитель ВИА «Поющие гитары» Григорий Клеймиц, кинорежиссер Леонид Квинихидзе и уже упоминавшийся Юрий Волович. Еще был, кажется, врач, пытавшийся излечить Иру от пиелонефрита. В беседах с журналистами Понаровская не упоминает и о мужчинах, которые были с нею рядом после меня. Почему? Наверное, опасается, что истинное число мужей способно бросить тень на ее репутацию. Впрочем, бог ей судья...
Еще год мы прожили в мире и согласии, а потом начало сбываться предсказание мамы. Первый звоночек прозвенел, когда в компании друзей я и Ира смотрели кассету с записью «Новогоднего огонька». Песню, которую пели дуэтом, Понаровская заставила прокрутить раза три. Глядя на экран и на часы, жена что-то черкала на бумаге.
— Это черт знает что!!!
Тебя показали в два раза больше, чем меня!
— Какая разница, малыш, кого больше, кого меньше...
— Есть разница! Есть!
Спустя пару месяцев мы отправились с гастролями в Махачкалу. Публика там была потрясающая — и я оторвался. Пел так, что сам себе завидовал. Конец первого отделения. Зал скандирует:
— Браво! Бис! Еще!
Я прошу в микрофон:
— Дорогие друзья! Поберегите свои эмоции, потому что после перерыва на эту сцену выйдет блистательная певица Ирина Понаровская!!!
Влетаю в гримерку:
— Ирочка, сегодня так принима...
— Кто тебе позволил, ...твою мать?! Как прикажешь теперь выходить мне на сцену?!
С полминуты стою с открытым ртом. Ни мата, ни крика я от тихой интеллигентной Понаровской прежде не слышал. Наконец прихожу в себя, пытаюсь оправдаться:
— Я разогрел зал, тебе легче будет...
В ответ — новый поток ругательств.
— Малыш, я все время выступаю в полсилы. Могу хоть раз в год оторваться?
— Не можешь!!!