— Таскаюсь с коробками по продуваемым сараям с радикулитом, а этот красавец дома пасьянсы раскладывает».
Я была на работе, когда Нонна позвонила и сказала: «Ты мне на квартиру не звони, меня там нет».
Через некоторое время услышала в трубке встревоженный Борин голос:
— Наташа, Нонна пропала. Не знаешь, где она может быть? Я беспокоюсь — жива ли, здорова?
— Жива и здорова, — ответила я. — Но где — мне не сказала.
Вы поссорились?
— Она сказала, чтобы я убирался...
В тот день Нонна варила борщ, потом мыла полы. Боря сидел в халате и смотрел телевизор. И тут к ним зашла Людмила Хитяева, ухоженная, в роскошной шубе. «Подруга, собирайся, пошли в Дом кино», — предложила она.
Нонна глянула на нее и словно увидела себя со стороны — замученную, вкалывающую с утра до вечера без продыху.
«А этот сидит как ни в чем не бывало, — рассказывала потом сестра, — пялится в ящик и голыми толстыми волосатыми пальчиками на ногах поигрывает. Так мне тошно стало, что швырнула я в сердцах половую тряпку и сказала: «Все, с меня хватит, пошел вон отсюда!» Она всегда делала все как хотят мужики.
Но до поры до времени. Терпит-терпит, а потом взорвется.
Уже на старости лет Нонна говорила: «Боря хороший был, вот только не работал».
Вспоминая Андроникашвили, мы с Нонной потом раскладывали пасьянсы: это он нас научил, очень нервы успокаивает. Еще пели на грузинском «Сулико». А Володя Борю любил и сердился на мать, что прогнала его.
После расставания с Андроникашвили на одной из творческих встреч к сестре подошел восторженный юноша:
— Нонна Викторовна, я вас так люблю!
Сестра его узнала, она видела фильм-новеллу «Проводы белых ночей», в котором сыграл Юра Каморный.
— Ты такой хорошенький, — сказала ему, — и замечательно снялся.
Казалось бы, поговорили и забыли, но нет. Мальчик стал появляться на всех мероприятиях с участием Нонны.
— Ой, и ты тут? — удивлялась она.
— Я пришел с вами встретиться.
— Что-то зачастил, — как-то сказала ему сестра и в ответ услышала:
— Да я же люблю вас!
— Серьезно, что ли? — засмеялась Нонна. — Да ты ненамного старше моего сына.
— Возраст не имеет значения. Я хочу на вас жениться.
— Ой, нет! Боже упаси! — вскричала Нонна и побежала от него без оглядки.
Но Каморный преследовал ее как настоящий маньяк.
Однажды к сестре подошла его мама, приехавшая из другого города, и стала уговаривать:
— Нонна Викторовна, поймите, он вас любит, не может без вас жить.
— Если я с тобой появлюсь, — сказала Нонна Юре, — скажут, что ты мой сын.
— А мне все равно, пусть говорят.
— Тогда пошли в Дом кино, — взяла его под руку Нонна.
В холле перед началом просмотра к ним подошла знакомая актриса: «Слушай, Нонна, как Володя вырос! А на Славку-то до чего похож!»
А Юра действительно напоминал молодого Тихонова!
И румянец во всю щеку, как у того.
Когда актриса отошла, Нонна обернулась к Каморному и произнесла:
— Так будет всегда! Понял?
— Ну и что? — промямлил он.
— Это тебе «ну и что». А мне «что»! Гуляй, сынок.
«Зачем мне молодой? — говорила она мне. — Постоянно надо спину прогибать и навытяжку ходить. Это так утомительно».
В один из вечеров Нонна подняла трубку телефона и снова услышала голос Каморного:
— Мне нужно с тобой поговорить.
— Да сколько ж можно?! Я тебе сказала: ты мне как сын.
И все-таки он приехал. Нонна его впустила, поскольку была не одна, а с нашей сестрой Людой.
Каморный зашел и вдруг достал пистолет.
— Что за игрушка? — ничуть не испугавшись, спросила Нонна.
— Он настоящий. Я коллекционирую оружие.
Каморный приставил дуло к ладони и сказал:
— Видишь мою руку? Выходи за меня замуж. Если откажешь — я выстрелю.
— Брось баловать! Пугать меня игрушками вздумал. Не выйду я за тебя.
И тут раздался выстрел.
Каморный скорчился от боли, из руки хлынула кровь.
