Вот еще другой случай, который все это прекрасно иллюстрирует. Съемки в Крыму, водитель меня на площадку везет, а я ною:
— Надоело все.
И он мне напрямую говорит:
— Так откажись! Какие проблемы?
— В смысле?
— Ну скажи, что не хочешь больше сниматься.
— Что значит «откажись»? Ты вообще кто? Что ты знаешь про эту жизнь? Вот работали вы водителем всю жизнь — и работайте.
Он говорит:
— Нет, я был начальником зоны, ну, «хозяином». Но нам нельзя больше семи лет работать, потому что, во-первых, проблемы с психикой возникают, ты все время с контингентом, который в любой момент тебя может убить, во-вторых, необходимая ротация, чтобы не возникало коррупционных связей. И мне надоело, я отказался в системе оставаться и вот тебя везу. У меня теперь другая жизнь.
И я сам понимаю: вот это нормальный подход. Хотя пока к переменам не готов... Но знаете, мне до сих пор как-то странно осознавать, что для этого шахтера или для других парней ты какая-то золотая антилопа, к которой прикоснулся: «Подпишите», — и что-то волшебное в жизни произошло. В этом кроется обман. Потому что я сам такой же простой парень, как они, который стал золотой антилопой.
— Вы это осознаете?
— Ну да. Так и вышло, обстоятельства совпали. Когда я пришел поступать в театральный вуз, а это 1997 год, все нормальные парни либо в бандитах, либо в ментах были. Либо на войне в горячей точке, либо на рынке деньги зарабатывали. В кинотеатрах или автосалоны, или продажа мебели. В театры никто не ходил. Кому нужно это искусство? И на таких, как я, парней, которые вдруг подались в артисты, был острый дефицит.
Елена Евгеньевна Магар, декан актерского факультета ВГИКа, сказала: «Мы вас берем», — да и другие повторили то же самое. Все готовы были помочь: «Сочинение для тебя в туалете за третьим бачком лежит», — лишь бы ты поступил.
Когда закончилось это лихолетье, начались более сытые нулевые, но моих ровесников не прибавилось. Я уже взрослый был, 30 лет с лишним, когда начал заниматься этой профессией, мое поколение было выбито в девяностые. И поэтому сегодня нас, 45- и 50-летних артистов, мало. Есть очень много молодых, есть повзрослее, но нашу прослойку по пальцам пересчитать.
— Демографическая яма.
— Да. Но эта яма стала для меня трамплином, позволившим выскочить из скучной прошлой жизни.
— Но сейчас-то жизнь не скучная?
— Нет, жизнь не скучная, просто цинизм и жизненный опыт сделали меня менее восприимчивым к происходящему. Раньше на любое событие я мог отреагировать остро до такой степени, что не знал, как жить. Помню, посмотрел фильм «Она прекрасна» с Шоном Пенном и Робин Райт. Фильм кончился, а я был в таком раздрае, что не понимал, как дышать, чью сторону принять. А сейчас мне все понятно: «Если волнуешься, нужно с тревожными мыслями переспать, утром все уляжется». Мир не изменился, просто меня он стал меньше задевать. Для 17- и 18-летних жизнь кипит, а для меня нет, я гораздо спокойнее. Многое стало вдруг понятно. Я знаю, зачем идет ко мне этот человек, что он сейчас попросит, что я ему отвечу и чем все закончится. Иногда происходят приятные или неприятные сюрпризы. Но в целом живу я ровненько. А хочется, чтобы эмоции бурлили, нужно радоваться, грустить, плакать, смеяться, жить. Моя задача сегодня — заставлять себя жить на полную катушку.
