Куприн не выносил парадных выездов, приемов и очень любил простые незамысловатые развлечения: любил ходить в цирк, любил ходить с нами собирать грибы в соседнем сосновом лесу, и собирал же с увлечением, с истинно спортивным азартом, стараясь собрать больше, чем другие. По вечерам мы часто играли в «шарады», и у Куприна оказались поразительные актерские способности. Никогда не забуду Куприна, обучающего нас изобразить (без грима) богиню Кали, придуманную им самим — «Калиостро». А финал шарады — ее «целое», т. е. Калиостро, Куприн играл сам и действительно создал образ хитрого, лукавого мага-чародея...
Он любил и понимал животных, не наделяя их человеческими побуждениями и психологией, вникал в их мир и сердце. Благодаря дружбе Куприна, в дореволюционной России, с цирковыми укротителями, клоунами, Куприн «встречался и был другом» (его выражение) со львами, слонами, обезьянами, леопардом и с пантерой. «Дружба с леопардом и пантерой, — говорил Куприн, — научила меня понимать собачью психологию и относиться к ней с уважением, т. к. я вижу, какой огромный путь самосовершенствования проделала кошка от ее предков до наших дней, но не потеряла своей индивидуальности».
Казалось бы, набор нестандартных качеств, не обычных, не ожидаемых, особенно для устоев общества дореволюционного времени. Конечно, мы могли бы добавить и другие свидетельства. Например, о сложных отношениях писателя с алкоголем (от одной рюмки он становился заносчивым, драчливым) и любви к дракам даже в трезвом состоянии. Молодость прошла в битвах... Но не все из них были случайными. Современники вспоминают, как однажды писатель Ладинский сказал, что не понимает «Гранатовый браслет», так как фабула — «неправдоподобна». Об этом вспоминала та же Арсеньева.
«— А что в жизни правдоподобно? — с гневом ответил Куприн. — Только еда да питье да все, что примитивно. Все, что не имеет поэзии, не имеет Духа. «Гранатовый браслет» — быль. Вы можете не понимать, не верить, но я терпеть этого не буду и не могу. Пусть вы чином постарше меня — это не имеет значения, я вызываю вас на дуэль. Род оружия мне безразличен...
— Если я останусь жив, то из меня сделают второго Дантеса, — пробурчал Ладинский».
«Надо не киснуть за книжкой, а толкаться среди людей, шляться по лесам, траву жрать!»
Конечно же, стоит здесь вспомнить о корнях Куприна. Он родился в 1870 году в Пензенской губернии в семье чиновника. Мальчик рано потерял отца и переехал с матерью и братьями в Москву. Из-за сложного финансового положения семьи он был определен в Разумовский пансион для сирот. В 1887 году Александр Куприн поступил в Александровское военное училище, а после его окончания четыре года служил в пехотном полку. Когда ему было двадцать четыре, он оставил военную службу. Несколько лет искал себя в разных сферах деятельности и городах. Это были странствия и познание жизни, которые потом так пригодились Куприну для его рассказов. Случай познакомил его с уже популярным Иваном Буниным, который помог молодому человеку устроиться на работу секретарем в петербургский «Журнал для всех» и договориться о публикации его рассказов. Бунин вспоминал: «Это было давно — когда я только что узнал о его существовании, впервые увидал в «Русском богатстве» его имя, которое все тогда произносили с ударением на первом слоге, и этим ударением, как я видел это впоследствии, почему-то так оскорбляли его, что он, как всегда в минуты гнева, по-звериному щурил глаза, и без того небольшие, и вдруг запальчиво бормотал своей обычной армейской скороговоркой, ударяя на последний слог:
