Мы с Ленечкой Мозговым сыграли отрывок из «Глубокой разведки» Крона. Я была знойной узбечкой в тюбетейке, с черными сросшимися бровями и косичками. После показа меня попросили спеть. Я и спела: «Улица ты, улица широкая моя!» Может, это и нескромно, но хочется похвастаться: мне передали, что в худсовете все говорили: «Антонова — вторая Бабанова!» Марию Бабанову я очень любила по радиопостановке «Ромео и Джульетта».
— А вы помните свой дебют на прославленной сцене?
— Дебютировала я в какой-то очень незначительной роли в «Дон Жуане» в постановке Николая Павловича Акимова. Я была одной из жен султана, и назывались они наложницами. Я не знала еще, приветствуется ли в театре импровизация, но молча сидеть в толпе красавиц на ковре было скучно. И когда Дон Жуан спросил: «Кто пойдет со мной?», я растолкала всех «гаремщиц», элегантно встала, пританцовывая, и загадочно поглядела на него. Все ахнули, а Геннадий Воропаев — Дон Жуан громко и весело расхохотался. А еще я играла в «Тени» Шварца Аннунциату и главную роль в спектакле «Инкогнито».
— В этом театре вы встретили своего мужа, с которым вы вместе так много лет...
— Однажды в наш театр пригласили талантливого художника из Вильнюса — оформлять новый спектакль «Мы бомбили Нью-Хейвен». Я играла в нем роль американского солдатика. Как-то раз поднялась на балкон, чтобы взглянуть на сцену сверху. Увиденное потрясло мое воображение своей оригинальностью. Я еще ни разу не встречала в театре этого художника, не знала, как он выглядит, но подумала тогда: «Какая же глубокая душа должна быть у этого человека?»
И все время думала, как мы встретимся. Боялась ошибиться. И вскоре поняла, что этот человек мне необходим как воздух. Тем более что моя семейная жизнь в то время постепенно сошла на нет: не осталось ни любви, ни взаимопонимания...
А встретились мы так. Как-то зашла к завлиту, чтобы пожаловаться на свою тяжелую жизнь. «Юра, господи, как мне опять плохо! Хоть бы нашелся хороший человек, который взял бы меня замуж!» И вдруг из-за шкафа встает какой-то человек и говорит: «Давайте я вас возьму замуж». Это был он! Игорь Иванов, тот самый художник. Помню, мы все втроем посмеялись тогда и разошлись.
Мы часто сталкивались в театре. Игорь меня уже не раз поил кофе в буфете, один раз расхрабрился и преподнес молча цветы. В это время мои отношения в семье дошли до точки кипения, и я ушла от мужа с одним чемоданом. В нем вместо вещей лежали все дочкины игрушки. Первое время жила у подруги, затем снимала каморку сапожника, иногда ночевала в театре. Наконец я набралась храбрости и вместо предложения выпить кофе спросила у Игоря: «Помните, вы мне предлагали за вас замуж? Вы тогда пошутили, вы не передумали?» Он ответил, что нет. Так я расписалась с Игорем.
Потом он рассказывал, что впервые увидел меня на репетиции спектакля, того самого, который он оформлял: я играла американского солдата — в сапогах и пятнистом маскировочном костюме. И подумал: «Как бы я хотел, чтобы этот солдатик ходил рядом всю мою жизнь!» Так и случилось...
