— Получила, но фильм у нас не показывали в южных республиках. Это ведь было еще при Советской власти, а я сняла историю про рабство и подпольный лагерь для бомжей в казахстанской степи. Съемки проходили под Астраханью, и у нас с удовольствием снимались местные бездомные.
Как-то смотрю — бушуют бомжаки. Трое подошли: «Нам не платят». Они получали пять рублей за съемочный день, неплохие деньги по тем временам. Но у нас поменялся администратор, и новый решил платить массовке не ежедневно, а раз в неделю. Бомжи возмутились: «Завтра День рыбака, надо отметить!» Я предложила им пойти к администратору и заявить, что их не устраивает такая система оплаты. Они испугались: «Нас же уволят!» Я обещала их поддержать. Минут пятнадцать они шептались, не могли решиться. Потом все-таки поговорили с администратором, и им стали платить, как они просили.
Разные ситуации приходилось разруливать. Однажды снимали сцену, в которой актер должен был сжевать сигарету. Он это делать отказывался. Мы ему сделали муляж из пастилы на всякий случай, но мне хотелось, чтобы все было по правде. «Понимаете, можно, конечно, обойтись пастилой, — сказала я, — а можно сделать вот так». Взяла сигарету и стала жевать на глазах у группы. После этого актер уже не сопротивлялся.
— На излете советского кинематографа вы сняли пронзительную картину «На тебя уповаю».
— Ее тоже мало кто увидел в то время, потому что прокатчики сказали: «Зачем нам такое грустное кино о детском доме, где очень плохо обращаются с детьми?» Картина пролежала четыре года, потом ее вытащили на фестиваль в Швейцарию, где я получила приз зрительских симпатий, и на фестивали в Магнитогорске и Екатеринбурге, где ее тоже отметили, после чего наконец показали по телевизору в восемь часов утра.
Я старалась с ней выступать, чтобы люди ее все-таки посмотрели, и очень часто видела в зале плачущих женщин. Некоторые даже оставались после показа, сидели и ревели. Ире Розановой, игравшей в этой картине, однажды позвонила подруга и сказала, что, посмотрев «На тебя уповаю», ее дочь перестала кричать на ребенка.
Детские сердца тоже откликались на этот фильм. Однажды по просьбе друзей я показала его в летнем лагере. Потом спросила ребят:
— Вы для себя какие-то выводы сделали?
Один мальчик ответил:
— Да, с мамой не надо ругаться.
Девочка заплакала:
— Мне так жалко деток, оставшихся без родителей.
У меня снималось 11 пятилетних малышей, и они замечательно сыграли свои роли.
— Как вы с ними управлялись?
— Все показывала, снимала маленькими кусочками. В группе смеялись, когда я лазала под столом и рассказывала, что надо делать. Зато дети все схватывали с полуслова. Мало того, они сами себя озвучивали. Тогда не было компьютеров, с помощью которых можно что-то подвинуть, подправить, и у меня каждый ребенок стоял на двух ящиках перед микрофоном и по фразочке все записывал.
