— Ольга, а вас отец к съемкам как-то привлекал?
Ольга: Мы жили в «мосфильмовском» доме и очень часто ходили с мамой на студию смотреть отснятый материал и пробы. А фотопробы разных актеров папа всегда приносил домой. Я очень хорошо помню некоторые снимки. Особенно фотографии Евтушенко и Высоцкого в гриме Сирано де Бержерака. Папа хотел снимать этот фильм, но не получилось. Конечно, время от времени он брал меня и на сами съемки. На «Гусарской балладе» на меня надели гусарский костюм, учили скакать на лошади. Костюм этот мне потом очень пригодился на школьном новогоднем маскараде: мне его для этого случая выдали на один вечер со студии. Все были в полном отпаде! Позже я снялась в паре эпизодов в папином фильме «Старики-разбойники». Играла дочь героя Евстигнеева. После этого стало совершенно ясно: быть актрисой — не мой кусок хлеба, подчиняться режиссеру — не в моем характере. Мне гораздо больше нравилось наблюдать за съемками. Я видела, как папа снимал многие картины — и «Берегись автомобиля», и «Жестокий романс», и «Невероятные приключения итальянцев в России», и многие другие.
— И в Италию на съемки «Итальянцев...» ездили?
Ольга: Нет, конечно! Там у группы вообще был весьма скромный бюджет. Итальянцы экономили на всем. Костюмы — отрепья, гостиница — низший класс. А ведь в России итальянцев принимали по самому высокому разряду! Еще папа рассказывал, что в Италии им не позволяли ставить камеру на мостовую — за это полагалось платить отдельно, причем сущие копейки. То есть все эпизоды надо было снимать с машины. В общем, обнаружив все это, папа просто отказался выходить в первый съемочный день на площадку. Устроил сидячую забастовку — не брился, сидел в номере, требуя улучшения условий труда. Когда он вернулся в Москву и все это рассказал, я пошутила: «Ты бы лучше объявил голодовку, а не забастовку. Заодно бы похудел». Вообще, полнота была его больным местом. Периодически папа проводил целые кампании по похудению. Потом обратно полнел. Он обожал вкусно поесть. Обожал швейцарский сыр — дорогой, по три девяносто. Мы специально ездили за ним в знаменитый сырный магазин на Ломоносовском проспекте. Мы называли папу оптовиком. У него был знакомый директор гастронома, где он закупался. И те продукты, которые могли храниться долго, папа брал в огромном количестве. Как-то на долгие годы вперед он закупил французский ликер.
