Время покажет, куда одного и другого выведет жизнь. Я очень надеюсь, что сыновья вырастут достойными мужчинами, станут опорой своим женам, девушкам, подругам. Понимаю, что я и сама допускаю косяки в воспитании. Я, как мама-курица, не даю самостоятельности. Дети у меня под тотальным контролем, потому что так меня саму воспитывала мама, вольно или невольно я тоже это транслирую. Находясь далеко от дома, я в курсе, кто во сколько поел, кто и когда вернулся из школы. Что касается Федора, я постоянно ему звоню, проверяю домашние задания, а после ужина он звонит мне, рассказывает, чем занимался. То есть мы постоянно на связи, потому что я понимаю: возраст у 13-летнего Федора опасный.
А Ваню я более или менее отпустила, уже так не контролирую. Надеюсь, и Федор со временем вырастет, полюбит книги, определится с профессией и начнет целенаправленно куда-то стремиться. Тогда я ослаблю свой контроль, и у меня вырастут два самостоятельных мужчины.
— А у Вани уже есть мысли по поводу будущего?
— Да, он хочет стать актером, три года ходит в театральный кружок, уже выпустил две премьеры, на которых мы с Гришей присутствовали. Он играет старшину Васкова в спектакле «А зори здесь тихие...», Мэлса в «Стилягах». На премьерах я волновалась больше, чем сам Ваня. Не говоря уж о Грише. У нас даже есть фотография, где Гриша закрыл лицо руками и подглядывает за сценой через щелку между пальцами. Я тогда спросила:
— Почему ты так сидишь?
— Потому что жутко волнуюсь за нашего ребенка, невольно съеживаюсь.
Ваня это заметил, расстроился, подумал: папе не понравилось, он закрылся, чтобы его не видеть. А у Гриши так на нервной почве сработала психосоматика.
Эта театральная студия при нашей школе, а школа входит в тройку лучших в России, студию ведут педагоги с высшим театральным образованием. Вначале, когда она только образовалась, туда записались Ваня и две девочки. Сейчас там занимается 40 детей. «Стиляги» будут участвовать в конкурсе театральных кружков, который проводит «Щука». Если наши ребята победят, то им обещают послабления при поступлении.
— Вы поступили в Щукинское училище, когда вам исполнилось 22 года. Можно сказать, запрыгнули в последний вагон, в этом возрасте девушек уже почти не берут. Как это было?
— После школы я сначала сдала экзамены в МГУ и стала студенткой журналистского факультета. Пошла по стопам мамы, которая работала в Белгороде в газете. Но проучившись там полтора года, поняла: не мое. Я занималась бальными танцами, у меня это хорошо получалось, одно время работала танцовщицей в коллективе Олега Газманова. Но мечтала об актерской карьере. Понимала, что просто так на актерский факультет не поступить, надо серьезно подготовиться, конкурс там запредельный. И однажды пришла в Щукинское училище, попросила вахтершу: «Если мимо пройдет педагог, скажите мне об этом». Та оказалась женщиной сердобольной, как только в вестибюль по лестнице спустился Александр Владимирович Назаров (позже он станет режиссером сериала «Не родись красивой», в котором я дебютировала), указала мне на него. Я бросилась к Назарову, стала просить: «Пожалуйста, позанимайтесь со мной! Хочу к вам поступать». Причем в то время я еще не успела избавиться от южнорусского говора. Александр Владимирович опешил от напора эдакой Фроси Бурлаковой с густо подведенными глазами и высоким начесом. Не успел ответить, как к нам подошел другой педагог. Выслушав меня, он сказал: «Попробую с вами позаниматься пару дней. Если будет толк, подготовим программу. Приходите завтра». Так я встретила своего мастера Владимира Петровича Поглазова.
