У меня был опыт занятий с другими педагогами по вокалу. Когда работала в Театре Алексея Рыбникова, мне порекомендовали очень хорошего преподавателя. Но мне ее метод не подошел. Она любила говорить: «Вот это правильный звук, запомни». А у меня связки сразу садились, уставали, и я понимала, что после такой распевки, о которой она говорит, я потом не спою ни одной арии, ни одной песни. На что она говорила: «Связки должны привыкнуть к новому правильному положению». Ну, пыталась, старалась привыкнуть, но мне было плохо, неудобно, после таких занятий все сипело. Я отказалась.
Потом в том же Театре Алексея Рыбникова познакомилась с Жанной Рождественской. Мы работали над выпуском спектакля «Юнона и Авось». Жанна предложила мне спеть живьем арию Богородицы на сцене, а она все годы в «Ленкоме» идет в записи. И на записи звучит голос Жанны Рождественской, который она записала в студии много лет назад. Она помогла мне поработать над арией. И эти два занятия с Жанной дали столько, что мне больше никто не нужен, все понятно, я дальше сама.
А педагога по вокалу из Детского театра, которая посоветовала мне не петь, я потом встретила на одном проекте. И она спросила: «А с кем ты занималась?» (Улыбается.)
— Вы почти каждый день выходите на сцену в роли Анны Карениной. Удается каждый раз играть одинаково?
— Конечно, есть какие-то вещи, которые мы делаем одинаково, например поем одну и ту же мелодию. Но взаимодействие с партнерами каждый раз разное, и оно зависит от многих факторов: от нашего состояния, настроения, энергии. Но и зритель ведет себя по-разному, даже непредсказуемо. Например, нам кажется, что сцена получилась шикарной, было полное попадание, а зал при этом на поклонах не встал. Или мы чувствуем, что сегодня все было не так, как хотелось, что-то недотянули, а зритель в восторге, аплодирует, встает. Реакция зала порой не совпадает с нашими ощущениями, и это иногда так странно, но наблюдать интересно. В любом случае «Каренину» любят, зал всегда полный, дарят много цветов.
— А вы не чувствуете усталость от «Карениной»?
— Вообще, нет. Я обожаю этот спектакль и эту роль. Не хочу, чтобы «Анна Каренина» прекращала свое существование ни в этом году, ни в следующем. Хочется играть ее как можно дольше. В плане актерской реализации это абсолютно моя история. В каком бы состоянии я ни была, выйду на сцену и сыграю с большим удовольствием. Это мой звездный час.
— Валерия, большую часть творческой жизни у вас занимает театр, а не кино...
— Да, я погрузилась в театр, он доставляет мне огромное удовольствие. От каких-то предложений в кино отказываюсь, потому что не могу подвести коллектив в театре. Конечно, если пригласят в интересный проект, дадут хорошую роль, безусловно, я выкручусь, все как-то разгребу и смогу сниматься. Но пока чего-то стоящего, ради чего имело бы смысл менять свои планы и графики, нет.
— Но вы ходите на пробы?
— Ходить на пробы необходимо. Если зовут, стараюсь раздвинуть свой график репетиций, чтобы попасть на кастинг. Для актера важно ходить на пробы, чтобы не только напомнить о себе, но и держать себя в тонусе. Стараюсь ходить везде, куда приглашают. Но в совсем, конечно, сомнительный проект не пойду, отдаю предпочтение качественным фильмам и сериалам.
— Нет ли у вас чувства вины из-за того, что вы проводите мало времени с сыном?
— Когда Тема был совсем маленьким, я очень переживала, что много работаю и мало времени провожу с ним. Понимала, что все делаю правильно, что мне нельзя бросать свою работу даже ради самого дорогого человека на свете. Но я все равно испытывала чувство вины. Последнее время я научилась так не чувствовать и не думать. Все не занятые работой минуты я провожу с сыном. По утрам всегда собираю его в школу, в свободные вечера я рядом с ним. По возможности вожу его на занятия, всегда на связи. И он это чувствует. Знаю, что сыну нужны моя ласка, энергия и объятия. И я все это ему даю.
