— Вы вообще могли себе представить, что когда-нибудь сниметесь в роли императрицы?
— В самом начале пути я даже не думала, что в кино буду сниматься. И тем более не предполагала, что в фильмографии появится такая роль. Но тут были мистические знаки и совпадения. Мне лет пять назад на день рождения режиссер Виталий Павлов подарил книгу про Екатерину. Она очень крутая — экскурс по ее жизни с особым образом оформленными вкладками, куда помещены копии ее писем и документов. Вручая подарок, Павлов сказал: «Ее ты должна когда-нибудь сыграть».
Совпадения потом находила всюду. Например, я коллекционирую камеи. Покупаю при любой возможности и с удовольствием ношу и переживаю, если вдруг теряю. Оказывается, и Екатерина собирала камеи, а я об этом даже не догадывалась, пока не начала готовиться к роли.
— Интересно, что бы вам сказал Петр Фоменко, который, принимая вас к себе на курс в ГИТИС, заявил, что вы очень талантливы, поэтому он не взять вас не может, но не представляет, кого вы в дальнейшем сможете играть, разве что простушек или служанок. Кстати, недавно у вас появилась еще одна историческая роль — в сериале «Шаляпин» канала «Россия». Вы там оперная дива Татьяна Любатович.
— Да. Немногие знают, как она выглядела, так что тут я была посвободнее... Кстати, я недавно ездила в Самару, останавливалась в отеле «Бристоль Жигули», там есть исторический люкс, где Шаляпин жил. Говорю: «Хочу поселиться в этом номере!» — и взяла себе его. Там известный шаляпинский балкон. Поклонники собирались под балконом, а он выходил и устраивал импровизированные концерты. И Нижегородский театр драмы, в котором я впервые вышла на сцену в массовке в «Ромео и Джульетте», открывал сам Шаляпин.
— Исторические сериалы друг за другом — это уже тенденция.
— Дай Бог, потому что это дико интересно. Но сложно, потому что в рамках производства на съемки выделено очень мало времени. И огромное количество текста... Допустим, когда я играла Екатерину, там была сцена на английском языке. Такого исторического факта нет, но и не было информации, что она его не знала.
— Вы сами хорошо знаете английский?
— Нет. Это были самые адские сцены. Эту тарабарщину приходилось зубрить, а потом еще и играть. Дико сложно. Надо быть императрицей, а ты чувствуешь себя двоечницей. Но не только из-за английского — из-за многого. Вот как я хожу? Быстро! Это не императорское, другая порода. То есть мне надо было себя ломать на корню. И еще моя Екатерина говорила с акцентом. При этом важно, чтобы естественность не терялась и она оставалась живым, не картонным человеком.
