Затем Илиодор передал журналистам копии писем императрицы и княжон к Распутину, которые выкрал во время давнего визита в Покровское. Письмо императрицы к старцу, уехавшему в 1908 году в Покровское, произвело сенсацию. «Возлюбленный мой и незабвенный учитель, спаситель и наставник, — писала Александра. — Как томительно мне без тебя. Я только тогда душой покойна, отдыхаю, когда ты, учитель, сидишь около меня, а я целую твои руки и голову склоняю на твои блаженные плечи...» В приведенном газетами контексте письмо выглядело как любовное, хотя это было не так. Позже многочисленные расследования и созданные комиссии не нашли никаких доказательств, что между старцем и царицей существовали какие-либо связи, кроме дружеских. Но народ все понял по-своему... Письма княжон к старцу были детскими, бесхитростными: девочки рассказывали о своих секретах, спрашивали, как живет Матреша (дочь Распутина), и писали, что скучают. Но и их пресса интерпретировала как подозрительные, что вызвало самые дикие и отвратительные слухи о царской семье.
Начиная с 1912 года удары посыпались на Распутина один за другим. Политический деятель Александр Гучков публично выступил с обвинительной речью в Думе, вопрошая: «Каким образом этот человек достиг таких высот, что самые высокие государственные и церковные деятели поддались его влиянию? Кто держит в руках топор, который рубит одних и назначает на их места других?» Это выступление глубоко уязвило государя, и Распутин отправился в очередную «ссылку» на родину, где он тоже чувствовал себя неплохо: односельчане падали ему в ноги, местное духовенство благодарило. Однако первый же приступ болезни наследника заставил царицу метаться в поисках Распутина. Старец не успевал приехать и воспользовался телеграфом, чтобы сообщить: «Господь увидел твои слезы и услышал твои молитвы. Не горюй. Малыш не умрет». Когда наследнику стало лучше, Александра принялась уверять мужа, что Распутин их единственный Друг. Николай, на глазах которого чуть не умер единственный сын, не имел сил сопротивляться. С тех пор он никогда не пытался ограничить влияние старца, что бы ему ни говорили и какие бы отчеты о его безобразном поведении ни приносили. Дошло до того, что государь при следующем визите Распутина во дворец сказал старцу: «Ты будешь с нами всегда», — и подал распоряжение об отставке министра внутренних дел Хвостова, выступавшего за удаление Распутина.
«Если не станет меня, то не станет и их... да и всей России»
Отчаявшийся Илиодор, которого бросало то в революционные планы, то в мечты о развязывании грандиозной войны, решил, по-видимому, что нужно сделать хоть что-то, и повесил цепь с ножом на грудь своей прихожанки Феонии Гусевой. По слухам, у Феонии была в молодости связь с Распутиным, якобы они даже вместе посещали хлыстовскую секту. Однако из сохранившихся документов следует, что Феония ранее не была знакома со старцем, а являлась гулящей женщиной из Царицына. Раскаявшись, она ударилась в религию и примкнула к рядам поклонниц Илиодора. Он легко внушил девушке, что Распутина надо убить. Правда, ей удалось совершить попытку далеко не сразу, так как Распутина всегда сопровождала охрана, а у его квартиры стояли шпики и пропускали к старцу совсем не каждого.
