— Драматургия чистой воды.
— Так и у Марии Владимировны тоже драматургия всегда была. Но она сказала про этот текст: «Боже мой, какой кошмар. Мы за столом не могли такое говорить, а вы хотите со сцены?!»
Ничего у нас с ней не вышло, я всего два раза пришла — и все. Поняла, что иначе стану второй Мироновой, а я не хочу быть второй и не хочу быть Мироновой. Хотя она была замечательной артисткой, мне было ближе другое. Это уже позже появился ряд девочек, которые чем-то походили на меня, даже голосом.
— А как вы выбирали авторов и сами монологи? По каким принципам?
— «Не пойдем сегодня на пляж... Боже мой, у нас деньги, у нас столько денег, я трачу, а они у нас все есть, у нас везде дома деньги, так надоели эти ананасы...» — звучало, когда в магазинах ничего не было. Монолог Семена Фурмана повторяли во всяких научно-исследовательских институтах. Когда тетки уставали, просидев целый день на работе, они говорили: «Не пойдем сегодня на пляж» — фраза стала крылатой.
Я очень хотела, чтобы мне писали Григорий Горин, Аркадий Хайт, Арканов. Они были самыми-самыми. И конечно, всегда заняты, писали очень смешно для Хазанова, Ширвиндта, Державина. Это все были мальчики, а я хотела, чтобы написали и для меня, для девочки. Я к ним приставала с просьбами — напишите, напишите. Они отвечали: «Напишем!» Но хотели чуть больше взаимного внимания.
— Женского?
— Ну да, женского. Я находила других. Тогда появился Михаил Мишин, он стал одним из первых моих авторов: «Счастье — это все, что захочешь, и еще остается, чего хотеть». Мы много работали вместе.
— Он уже тогда был мужем Татьяны Догилевой?
— Нет еще. Я знала его другую семью. Ездила к нему в Питер беременной. Как-то меня встретил в поезде Владимир Ляховицкий, артист театра Райкина.
— Ты куда?
Говорю:
— К Мише Мишину.
— Что ты у него забыла?
— Монолог.
— Так ты по дороге родишь!
— Ну и что, потом все равно нужно будет с чем-то выходить на сцену, — и поехала, даже несколько дней жила у них с Ириной, так звали его жену.
— Клара Борисовна, вы рассказали о Всесоюзном конкурсе артистов эстрады, куда приехали молодой неизвестной артисткой. А как вообще туда попадали в советские времена — честно или все больше по блату?
— Вначале проходил конкурс внутри республик, затем тех, кто занял какие-то места, пропускали дальше. Поскольку я в Киеве жила, участвовала в отборочном конкурсе молодых артистов Украины. В основном там были студенты и выпускники эстрадно-циркового училища, очень хорошие девочки, мальчики. Меня бы не послали никуда, потому что моя фамилия была Герцер.
Если бы не Тимошенко и Березин, не видать мне никаких всесоюзных конкурсов. Получилось так, что после окончания училища меня отослали в Кировоградскую филармонию, потом в Полтавскую, потом в Херсонскую, и только потом — в Укрконцерт. И вот тогда известный артист Павел Александрович Захаров позвал меня в партнерши. Он был взрослым, лет шестидесяти. Сначала я не понимала, что мы вместе будем делать на сцене. Но у нас сложилась чудная пара, замечательный дуэт, который строился на разном отношении поколений к жизни. Например он говорил:
