У меня интуиция сумасшедшая. Она и подсказывала: все получится. Даже когда папа говорил, что мое место сидеть в туалете и кричать «Занято!», я почему-то знала — мое место на сцене.
— Kлара Борисовна, в одном из ваших монологов есть такая фраза: «Женщина должна быть в порядке, даже если у нее не все в порядке». Когда не все в порядке, как собраться? Насколько на вас влияют внешние события?
— Очень влияют... Давайте я буду говорить то, что думаю. Чтобы идиоткой не выглядела, во все времена танцующей по жизни. Сейчас сложно собраться и чувствовать себя хорошо, когда плохо. Я очень неспокойна сегодня. Хочу найти в себе силы жить.
— Жизнь длинная...
— Вы про мою?
— Нет, человеческую в принципе. Жизнь каждого из нас насыщена разнообразными событиями, и все по-разному на них реагируют. Можно сказать, что вы стойкий солдатик?
— Я очень эмоциональный человек! Моя профессия и жанр, в котором работаю, отражают то, что происходит вокруг именно сейчас. Это же не пьеса Островского, которую можно переложить сегодня так, а завтра эдак и подстроить под время. Случалось, что у меня в секунду уходили целые спектакли и большие монологи, потому что буквально за день менялась ситуация в стране.
Я не теряла при этом чувства юмора, наоборот. Придумывала шутки, которые через год уже не были злободневными. Мой спектакль «Соло для кровати со скрипом» в один день стал неактуальным. Он был политически направленным, а тут переворот ГКЧП, поменялась власть. Кровать — это не про секс, а образ страны, которая скрипит и разваливается.
Когда я выхожу на сцену, боюсь быть дурой. Я могу играть дуру, но не быть ею. Хочу, чтобы зрители понимали подтекст. Вовсе не обязательно шутить «в лоб».
Мой муж был известным журналистом, когда Юра приходил на мой спектакль или концерт, мне хотелось быть ему интересной. И если так случалось, я была счастлива. И всю жизнь доказываю, что могу, умею, не успокоилась, постоянно ищу.
— Доказывали себе или мужу, Юрию Зерчанинову?
— Всем! Вначале папе, который не хотел, чтобы я шла в артистки. Он делал все, чтобы я ею не стала. Когда мама ему говорила:
— Ну видишь, видишь? Клара получила первую премию на конкурсе! — папа отвечал:
— Она все ж таки не Райкин.
Понимаете? Я не была Райкиным, но стала Кларой Новиковой.
Один потрясающий человек после V Всесоюзного конкурса артистов эстрады в 1974 году, где я получила первую премию, сказал, что очень хочет, чтобы моя фамилия стала именем.
Когда в моей жизни появился Юра, я ориентировалась на его вкус и мнение Петра Наумовича Фоменко, который был его ближайшим другом. И когда они вдвоем оказывались на моем концерте, трепыхалась от волнения. Я никого в зале не видела, кроме них, хотя они не сидели в первом ряду. Мне было важно, что они потом скажут. Пускай сделают замечание, чтобы было продолжением моей сценической жизни, а не финалом.
