Удивительно, но, пройдя множество испытаний, Зоя Александровна сохранила женскую привлекательность и получала предложения руки и сердца. После смерти мужа к ней посватался всесильный Константин Федин, секретарь Союза писателей. Но она ему отказала, предварительно посоветовавшись с любимым сыном. Мишенька уже к тому времени был у нее один. Старшего сына, Владимира, убили на фронте, а младший, Борис, нелепо погиб. Мальчики играли с оружием, и в него случайно выстрелил одноклассник... Сколько бы ни претерпела Зоя Александровна от власти, никаких антисоветских разговоров в их семье не велось. Услышав по радио сообщение о болезни Сталина, мать заплакала, а Миша... молился за него.
«Смотри без суеты вперед. назад без ужаса смотри»
Когда я спрашивала Михаила Михайловича:
— Кем бы вы могли быть, если не актером? — он отвечал:
— Да кем угодно! — и начинал перечислять профессии, которые успел попробовать.
Больше всего меня потрясло то, что он год отзанимался балетом в Ленинградском хореографическом училище! Почему балет? Михаил Михайлович вспоминал, что все началось с детского впечатления. К ним в гости пришли Галина Уланова и Юрий Завадский, и его потрясли элегантность и изящество Улановой. Ну а потом к решительным действиям его подтолкнула страстная (впрочем, у Козакова иначе и не бывало) влюбленность в одну из балерин. Жить ее миром, быть рядом с ней... И совсем юный Миша встал к балетному станку. Но девушка его отвергла, страсти утихли, из балета он ушел. Впрочем, год занятий не прошел для артиста даром, движениям Козакова всегда были присущи изящество и аристократизм, кошачья пластика...
Это помогло ему поступить в Школу-студию МХАТ, ведь в тот год был конкурс 75 человек на место. До поступления Козаков не особенно увлекался театром, но за четыре года учебы стал настоящим театралом, видел «в деле» всех великих стариков, жадно искал общения с ними. Дружил с Евдокией Турчаниновой, знал Книппер-Чехову. Кроме того, общался с Ахматовой. Тогда же познакомился с 26-летним Олегом Ефремовым, преподавателем Школы-студии МХАТ, которому поручили заниматься с «отстающим студентом». Олег быстро заразил его идеей нового театра, и Козаков теперь не сомневался, за кем ему идти. «Вообще, я баловень судьбы, — признавался Михаил Михайлович. — Я ни фига не добивался «тяжелым упорным трудом». Мне многое доставалось легко!» Еще учась на третьем курсе института, он снялся в главной роли в картине «Убийство на улице Данте» у Ромма. Его фотографию — красавец с порочной улыбкой, с сигарой в зубах — подсунула Ромму Галя Волчек, отец которой был оператором на этой картине. Козаков радовался, что утвердили, еще не зная, что будет играть злодея, убивающего свою маму.
