«История общения с Михаилом Козаковым — самая интересная в моей жизни. Мы познакомились за полтора года до его ухода. Мы виделись всего несколько раз, но много созванивались, бесконечно обсуждали поэзию, читали друг другу стихи по телефону. Мне казалось, я начинаю понимать его натуру: бесконечный поиск себя и осознание себя через стихи...» — рассказывает главный редактор Анжелика Пахомова.
С Михаилом Михайловичем мы познакомились в Москве на одном из его поэтических вечеров. Несмотря на неважное здоровье, он довольно активно выступал. Цитировал Раневскую: «Симулирую здоровье... А здоровье — как дерьмо коровье!» Мог долго перед спектаклем жаловаться другу по телефону: «Да, Изя... Плохо себя чувствую, нет сил, нет сил... Буквально не могу веки держать... Это мое последнее выступление, последнее, хватит!» И тут же, положив трубку, выходил на сцену и начинал что-то вдохновенно рассказывать: «Вы можете себе представить... Я тут ради денег в фильме решил сняться, с идиотским названием «Любовь-морковь». Согласился сказать только одну фразу в конце фильма. Одну! И получил за это несколько тысяч долларов! Поневоле задумаешься...» Я смотрела на него и думала: и кто тут говорил о последнем выступлении?..
«Во всем мне хочется дойти до самой сути...»
Как-то мы с Козаковым затронули тему его романов, о которых ходили легенды. «Что-то правда, но вот романа с Вертинской у меня не было, — признался Михаил Михайлович. — К великому моему сожалению! И не потому, что я не был в нее влюблен. Просто она меня сама отвергла. Вот и весь «роман».
Вообще, откровенность Козакова меня порой поражала. Он рассказывал о себе все начистоту, докапывался до сути произошедшего, искал ответы. Как в любимом стихотворении Пастернака, которое он бесподобно читал: «Во всем мне хочется дойти / До самой сути / В работе, в поисках пути, / В сердечной смуте». Я уже давно поняла, что Михаил Михайлович не столько разговаривал с собеседником, сколько мыслил вслух и рассуждал о своей жизни. Зачем он, например, поведал всем, что в пятидесятые его завербовали в КГБ? Об этом ведь принято молчать, это стыдно... Козаков же рассказал честно — что согласился из страха. Но, слава богу, на коллег доносить не пришлось, ему дали задание соблазнить американскую журналистку, работавшую в Москве. Мол, человек вы видный, красивый, обаятельный, вот вам деньги, действуйте! А Михаил Михайлович оплошал — сам влюбился в эту журналистку и провалил задание. На этом «карьера» агента КГБ закончилась. Не годился Козаков для такой работы...
