После каждой сцены устраивали совещание минут по сорок! Бла-бла-бла... Потом подходит переводчик:
— Николай, можете компактнее сыграть?
— Разумеется! Чего вы совещаетесь-то так долго?! Скажите «Сыграй быстрее». Без проблем!
Играю снова. Опять совещаются и просят:
— Сделайте паузу.
— Как?! Она здесь ни к селу ни к городу.
— Зритель должен отсмеяться.
— Кто?
В 2004 году это было внове — какой еще зритель в сериале? Так я впервые услышал о закадровом смехе.
Спустя время зашел к другу Леше Кирющенко на съемки «Дом кувырком». Приготовились: «Мотор! Начали!» Миша Полицеймако играет, и вдруг кто-то начинает смеяться. Беспардонно! Нагло! Громко! Решил: может, родственники продюсера? Больше некому.
И тут вижу — сбоку сидят трое. Две женщины и мужчина. Одна вяжет, другая читает, третий с телефоном в руках. Они даже глаз не поднимали — ха-ха-ха-ха, о-хо-хо-хо! Влет писали смех. Знаете, это было страшно!
Время изменилось. Мы живем в эпоху ситкомов и мыльных опер.
— Если бы сами сняли о себе фильм, какая мысль была бы главной? Какие правила жизни у Николая Добрынина?
— Стараюсь жить по понятиям, как у нас в Таганроге говорили. По совести. Не подличай, не кради, не ври. Я не святой, прошел все, что только возможно. Есть такое выражение: «Жить надо так, чтобы было что вспомнить в старости, но стыдно об этом рассказать». Так это обо мне...
