Ей было лестно чувствовать себя помещицей, барыней. Она давно мечтала о родовом гнезде, да все как-то не складывалось. Вспомнилось, как однажды Сергей Юльевич Витте, запросто заезжавший к ним на Спиридоновку, завел разговор о предках и фамильных усадьбах. Зиночка посетовала тогда, что у нее не было старинного имения с портретами пращуров, а так хотелось бы: «Я никогда не жила в таких имениях, только знала о них по литературе, но мне кажется, что моя душа когда-то там жила».
Здесь, в Горках, и ей, и детям было хорошо. Старшая дочь, барышня Маша, увлеклась рисованием, часами пропадала на пленэре или ваяла что-нибудь из глины. «Посидит у своей скульптуры, потом что-то еще к ней прилепит, отойдет на некоторое расстояние и смотрит...» — шептались крестьяне, приходившие в усадьбу на поденные работы. Ее сестра Елена, в семье ее звали Люлюта, в компании друзей играла в теннис. Часто барышни Морозовы катались по аллеям парка на велосипедах, а вот младший одиннадцатилетний брат никак не мог укротить строптивого железного коня: довольно упитанный Саввушка — весь в отца — вечно с него падал.
Сама же Зинаида Григорьевна вдруг обнаружила в себе практическую жилку и создала в имении образцовое хозяйство. В северо-восточной части усадьбы за пределами парка выстроила целый агрогородок с собственной электростанцией, артезианским колодцем, фермой, маслобойней, птичником, погребами, амбарами и теплицами, причем организовала все в соответствии с последними достижениями техники. В коровнике, к примеру, имелись электрическое освещение, автомат-поилка, вагонетки для подвоза кормов, привод для жмыходробилки.
