— В сериале «Ниро Вульф и Арчи Гудвин» вы вроде бы работали с Донатасом Банионисом?
— Появились в одном кадре. Сериал снимал Евгений Маркович Татарский — тот, который делал «Золотую мину», «Джека Восьмеркина — «американца», «Приключения принца Флоризеля», «Тюремный романс». Основные сцены у меня были с Сергеем Жигуновым. А с Донатасом увиделись всего раз, в момент, когда мою героиню придушили. Лежу трупом, входит Банионис, склоняется надо мной, а я шепчу: «Всю жизнь мечтала быть с вами в одном кадре!» Он раскололся, захохотал. Недавно пересмотрела «Солярис» и подумала: как же мне повезло — одного из гениев, создавшего шедевр, я видела и даже с ним говорила!
— Таня, если предположить, что какой-то из фильмов с вашим участием будут смотреть далекие потомки, что бы вы им предложили?
— Первая мысль, которая мелькнула, — хочу, чтобы увидели то кино, которое сама же и сниму. Дело в том, что девочка созрела, — очень хочется в режиссуру... А вообще, думаю, потомкам понравятся «Сестры». Под одним названием вышли и фильм Бодрова, и сериал. Там мне посчастливилось сниматься с чудесными Немоляевой и Лазаревым, я играла их дочь.
— Светлана Владимировна, как вам это платье идет! — говорили костюмеры Немоляевой.
— Да? Ой, не знаю... А что Саша скажет? Сашенька, иди сюда, — звала мужа.
Александр Сергеевич не спеша подходил и глядя сверху вниз на миниатюрную жену, отвечал басом:
— Светка, все отлично!
— Ну тогда оставляем, — заключала Немоляева.
— Вы заметили, что подумываете о режиссуре. О чем хотите сказать миру?
— В прошлом году написала сценарий. Идея долго крутилась в голове, но никак не оформлялась в законченный месседж. В один прекрасный вечер легла спать, но уснуть не получалось. Крутилась в кровати, обдумывая фабулу. И вдруг история ожила. Нечеткие линии прорисовались. Начало, кульминация, финал. Будто кино увидела. Подскочила, схватила сигарету, тогда я еще курила. Меня трясло, корежило. Мысли записала тезисами в каком-то случайном блокноте. На следующее утро убежала на репетицию, а когда вечером вернулась, бросилась читать ночные записи. Нет, не бред, все складно. Села с планшетом в уголок, начала причесывать текст, и так три вечера подряд.
Потом дело застопорилось: спектакли, съемки, усталость. Неделя прошла. Думаю: «Э, нет. Так никогда не закончу». И поставила себе цель, будто материал надо сдать через месяц. С того момента как бы ни уставала, садилась работать. «Ни дня без строчки» — вспомнила Юрия Олешу. Творчество бодрит, я довольно быстро дописала сценарий. Благодарна Вадиму за то, что подкидывал идеи, ободрял. Я вообще из тех, кто любит, когда его хвалят. По доброте и любви — это мое. Помните в «Мимино»: «Когда мне будет приятно, я так довезу, что тебе тоже будет приятно»?
Вообще, сценарий задумывался ради хорошей роли. Чтобы самой сыграть и чтобы не было стыдно. Никаких режиссерских амбиций.
Но «за время пути собака могла подрасти». Вдруг в голове стали появляться картинки — эту сцену хорошо бы так снять, а эту вот эдак. Закончив, поняла, что самой хочется все это сделать. Верю, так и получится.
— Если была бы возможность на пару минут вернуться в прошлое и увидеть Таню Колганову, штурмующую театральный, что бы вы ей сказали?
— Не переживать, не плакать, все сложится как надо. Мучений, метаний, слез, конечно, было много. Но куда без них?
