В это время я женился. Свадьбу с Ольгой отмечали в театре после спектакля. У меня не нашлось ни одного выходного. В тот вечер играл «Онегина», позвали на него родных и друзей. Стол накрыли в буфете, подтянулись коллеги. Гуляли чуть ли не до утра, а в 11.00 я снова был на репетиции. Девять лет прожил в общежитии, но когда родился старший сын, встал квартирный вопрос. К счастью, подвернулась спецпрограмма мэра, которая позволяла купить квартиру за половину рыночной стоимости, но и это — внушительная сумма. А где актеру заработать денег? Только в кино.
Юрий Петрович страшно не любил отпускать артистов на съемки. Приходилось трудно, кинопроцесс вещь непредсказуемая — ты рассчитываешь успеть на репетицию, но едва успеваешь к спектаклю. Жизнь на нервах и телефоне, писал объяснительные записки в стихах: «Что мне промямлить в оправданье? Погода, пробки, съемки, сплин? Скажу одно: для опозданья к вам нет, не может быть причин».
Любимов прощал, зачитывал даже мои опусы труппе, смеялся. Но проблема оставалась. Однажды репетиция «Мастера и Маргариты» затянулась, вроде все уже прошли, проверили, но Любимов не отпускает, а меня ждет киногруппа, я нервничаю. Юрий Петрович это заметил и громко произнес: «Вон посмотрите, как человек спешит!» Ему нравилось наблюдать за актерами в такие моменты, в них были настоящие эмоции...
Начались репетиции спектакля «До и после». Я попросил второй состав. Юрий Петрович отреагировал странно: вообще освободил от участия в этом спектакле и перестал занимать в последующих. До «Горя от ума».
— Говорят, во время репетиций «Горя от ума» у вас с Каталин, супругой Юрия Любимова, и с самим мэтром произошел конфликт и вы ушли из спектакля?
— В общем ничего особенного, хотя история развивалась довольно забавно. Любимов, как уже говорил, не занимал меня в новых спектаклях, но в «Горе от ума» распределил. Все думали, что я буду играть Чацкого, но Юрий Петрович распределил на Молчалина. Грибоедова я не перечитывал со школьной скамьи, помнил из учебника по литературе, что Молчалин — аморфная фигура, неприятный, бескостный человек. Не могу сказать, что зажегся, но стал разбирать роль. «Горе от ума» ставили много, попросил друга, директора научной библиотеки, подобрать материалы по истории постановок. В одной публикации наткнулся на описание трактовки роли Молчалина в спектакле советских времен. Там говорилось, что Алексей Степанович — прекрасный специалист, Фамусов держит его не зря, он ведет его дела, знает себе цену. А его жизненное кредо «в мои лета не должно сметь свое суждение иметь» понимать следует так: придет время, когда я буду говорить, а вы станете меня слушать, пока же молчу как рыба. Трактовка воодушевила.
