И мы с детства знали, что будем врачами, журналистами, актерами, инженерами. А теперь ребята оканчивают школу без представлений кем быть. И это нормально, в таком возрасте вообще трудно определиться.
— В Интернете пишут, что вы росли хулиганом и чуть ли не двоечником.
— А потом — раз! — и стал артистом! Так редко бывает. Мама как-то даже исправила информацию одного популярного сайта «Дмитрий учился плохо»: она вписала «не плохо», обидно же читать глупые домыслы. Я не был отличником, учился на четверки. Радует, что сын пошел дальше и учится лучше.
— И не хулиганили?
— Нет. У меня даже не было этого пресловутого подросткового бунта: волосы остригу, воткну серьгу в нос, родителей слушать не стану! Все ровно, спокойно. Может, мама с папой другого мнения? Они меня очень любили, дома мне было хорошо. Родители никогда ничего не запрещали, а я в свою очередь не стремился идти им наперекор. Например одно время, возвращаясь из школы домой, почему-то ставил ботинки на шкаф, как американцы — увидел в каком-то вестерне. Думаете, родители требовали оставлять их в прихожей? Нет. Товарищи поражались: нас бы убили за такое!
Классе в третьем отправились с другом за бычками — окурками импортных сигарет, которые кидал с балкона сосед. Товарищ затянулся и протягивает мне: мол, хороший, кури. А мне уже и не хочется. Так, кстати, и не курю всю жизнь, интереса нет. Не знаю, есть ли в этой жизни четкие правила, но в моем случае история повторяется. Боря проходит подростковый возраст так же ровно, без резких синусоид. Дома ночует, пьяным не возвращается. Наверное потому, что чувствует нашу с Юлей любовь и принятие: нет смысла с нами бороться, если мы в принципе всегда на его стороне. Когда уходит гулять с друзьями, которых мы, конечно, хорошо знаем, я не спрашиваю, куда направляются. Просто доверяю, и все. И предполагаю, как он сможет повести себя в той или иной ситуации. Как-то задумался: а как я вообще воспитываю ребенка? На каких принципах? И понял: в любой ситуации во мне звучит голос — или папин, или мамин. Настолько четко ощущается влияние родителей.
— А как Борис относится к вашей популярности?
— Помню, они с Юлей приехали ко мне на съемки в Питер. Сын был еще маленьким. Когда мы гуляли, то и дело подходили люди с просьбой сфотографироваться. Сначала Боря не понял, в чем дело, и тоже вставал в кадр, а потом вдруг будто осознал: его игнорируют, не обращают внимания — и отошел в сторонку. Думаю, стало неприятно, что внимание чужих людей предназначалось не всей его семье. Ребенку как объяснишь? С возрастом привык, конечно. Он родился, когда на экраны вышел фильм Владимира Хотиненко «72 метра». Следом появилась телеверсия, затем показали «Московскую сагу», и все — даже когда ехали по Москве на машине, узнавали. Люди открывали стекла, что-то кричали, махали. Популярность волнообразна. То гуляем — и никто особенно не реагирует. Ну артист, и чего? А то узнают, подходят. Если заходим на рынок, спрашивают о «Зверобое» или «Доярке из Хацапетовки».
