Девяностые здорово ударили по нашей семье. Мы потеряли все — квартиру, машину... Родители вернулись в Казань и начали там жизнь с нуля: папа устроился в Качаловский театр, мама преподавала в театральном училище, выучилась на режиссера, создала свой частный театр «Автограф». Нас они оберегали, не рассказывали, что происходит, и я только с годами поняла, какой родители пережили стресс. А я его почти не ощутила: в Казани появилось много близких людей, которые до сих пор остаются лучшими друзьями. Там освоила гитару, начала писать стихи и песни...
Кстати, актрисой становиться вовсе не планировала: жизнь артистов, особенно в провинциальных театрах, очень сложна и поэтому родители надеялись, что мы с сестрой выберем другую стезю. Я готовилась стать дизайнером, поскольку хорошо рисовала, занималась фотографией. Хотела перейти в художественную школу при институте: творческий конкурс прошла с высокими баллами, но завалила математику — получила двойку. Попросили пересдать и на второй раз вообще влепили кол. Узнав результат, выбежала из аудитории и закричала: «Мама, едем в Петербург! В театральный!»
— Хочется задать тот же вопрос, что вы когда-то задали своим родителям: а почему не в Москву?
— В девять лет побывала в Питере, и после Бугульмы он стал настоящим потрясением: неужели бывают такие города? Влюбилась каждой клеточкой и поняла, что хочу здесь учиться, работать, завести семью... И все сложилось именно так, как намечтала.
В первый раз поехала поступать после десятого класса — решила «порепетировать», а заодно погулять по любимому Питеру. И неожиданно прошла в СПбГАТИ! А я ведь еще школу не окончила. Мама понимала, что такой шанс упускать нельзя, и в панике купила в переходе аттестат. Как сейчас помню, за три тысячи рублей — по тем временам большие деньги! Но в академии нас быстро раскусили, приемная комиссия выявила обман.
— Это что такое? — спросили ее.
— Я его купила! — честно призналась мама.
Через год я вновь отправилась в Питер, уже с законным аттестатом. Курс набирал Семен Яковлевич Спивак. Прочитала стихотворение, потом спрашиваю: «Можно спою? Я так лучше открываюсь». Взяла гитару, исполнила дворовую песню про маньяка:
