Фингал прошел быстро, а вот зрачок два года был сильно увеличен. Глаза стали как у Дэвида Боуи: один голубой, другой черный. Четыре месяца пролежала в Морозовской детской больнице. Да и потом врачи запрещали наклоняться, прыгать... Я впала в уныние, обросла комплексами: как же стану актрисой с разными глазами? С горя даже собиралась поступать на журфак, но природа взяла свое. Когда начались прослушивания в театральные вузы, я направилась туда, благо к этому времени никаких последствий травмы не осталось.
Прошла в «Щепку» и ГИТИС. Выбрала ГИТИС — понравилась демократичная атмосфера. Правда, в первый год обучения терзали сомнения, смогу ли стать хорошей артисткой. На первом курсе было много заданий типа «беспредметное действие»: на уроках актерского мастерства мы часами складывали воображаемое оригами... Для меня это было мукой.
Но со второго года началась работа с текстом, с русской классикой. Стали давать роли — в основном характерные. На первых курсах я была пышкой, это потом работа над собой и творческие муки добавили стройности. Педагог-огонь Заславская все время ставила нам в пример Лену Яковлеву, свою ученицу. Когда спустя время оказалась с Яковлевой на одной площадке, мы со смехом вспоминали любимую фразу педагога: «Тратиться нужно, тратиться!»
На четвертом курсе отнесла свои фотографии на «Мосфильм» и впервые снялась в кино — в фильме Владимира Машкова «Папа». Засветилась в коротком эпизоде в общежитии «Гнесинки»: на моем фоне происходит важная сцена объяснения главных героев. И Машков отметил: «Очень хорошо ты глаза выпучивала, запомни, что чувствовала в этот момент».
Четыре года пролетели незаметно. В Театр Российской армии к своему мастеру не пошла, хотя приглашали. А в те театры, куда хотела, не попала. Год провела в свободном плавании: работала хостесом в ресторане, пела в группе. С друзьями — филологом, продавцом бытовой техники, грузчиком и бывшим однокурсником — образовали регги-блюз-бэнд. Дали всего несколько концертов, было круто попробовать себя в роли певицы. Но ребятам больше нравилось репетировать, чем выступать, поэтому большинство песен так и осталось в гараже.