На материнском примере Коля понял, что такое вера и что смерти нет. Есть воздаяние: мы оба думаем, что после земной жизни нас ждет нечто вроде того «Соляриса», о котором снимал фильм Андрей Тарковский, когда каждый понесет ответственность за содеянное. Это начало чего-то нового. Вот и мой отец считал, что человек бессмертен.
Соединившись с Колей, я стала чаще бывать в гостях у папы, который Бурляева обожал, смотрел все фильмы с его участием. И теперь обрадовался, что мы вместе. Приходили к отцу с Ваней, и тот, с четырех лет игравший на рояле и сочинявший музыку, исполнял дедушке свои произведения, порой довольно длинные, а папа в восторге слушал. Узнав о том, что я рассталась с Колей, папа плакал.
— Детская разлука с отцом не сказалась потом на ваших взаимоотношениях с мужчинами, в том числе с Николаем?
— Вряд ли... В конце концов, каждый сам выстраивает линию своей жизни. Есть люди, умеющие сохранять гармонию в семье, ежедневно работая над этим, они живут вместе не по привычке, то есть из-за слабости, а благодаря своей силе. Мне думается, подобные пары встречается редко, я уж точно к таким супругам не принадлежу. В том, что мы с Колей перестали быть рядом, виноваты оба: не удержали изначально взятую высокую планку отношений.
В первое время после расставания общаться было тяжело, но помня свое отрочество без отца, я постаралась сделать все возможное и невозможное, чтобы Ваня и Маша не потеряли связи с папой. Если у детей возникают проблемы — звонят ему, и он помогает, мгновенно. Сын может спорить с отцом по каким-то идейным вопросам, он более лоялен к современному искусству, чем Коля, но все равно они очень близки. Дети Коли и Инги Шатовой дружат с братом и сестрой. Ни Колина жена, ни мой нынешний муж Игорь Днестрянский не виноваты в том, что мы с Бурляевым перестали быть супругами, поэтому они легко наладили отношения. Теперь даже праздники встречаем вместе.
С Игорем мы познакомились в начале девяностых. Он помогал мне с Детским театром «Бемби», совершенно бескорыстно. Потом стал играть в моих постановках, снялся в десятисерийном фильме «Одна любовь души моей» в роли Пушкина: мне важно было увидеть этого поэта в Игоре. Работал бесплатно, в те годы деньги на кино, совсем небольшие, доставались с невероятным трудом.
Помню, наш театр отправился в тяжелую экспедицию, сама же я выехала позднее. Добиралась на автобусе, далеко, в окна несло снегом. Выхожу промерзшая и вижу — Игорь ждет с теплым пальто в руках. И смотрит на меня своими голубыми глазами. Подумала: какой он мне близкий!
— Не смущало, что младше вас на четырнадцать лет?
— Раньше разница была заметна и, конечно, иногда смущала, а сейчас, когда мужу за пятьдесят, все сгладилось. Порой слышу разговоры о каких-то мезальянсах, но хочу сказать: это дело конкретной пары. С Игорем я уверена — меня не предадут, не станут оспаривать то, что ценю, и любят то, что люблю я. У нас могут возникать разногласия по пустякам, мы оба вспыльчивые, но по важным вопросам он всегда будет на моей стороне. Хотя ему со мной тяжело: я нагружаю и себя, и его так, что не вздохнуть. Мало нам театра, так еще взялись вести детскую актерскую школу, причем в группе есть дети и с ДЦП, и с аутизмом. Я учу их сценическому и режиссерскому мастерству, Игорь — операторскому.
