Иногда он приглашал смотреть отснятый материал, который проявляли в Москве. Первое время я не ходила на эти показы, и Станислав Иосифович обижался:
— Впечатление, что вам неинтересно.
— Нет, — заверяла его я, — просто страшновато видеть себя на экране.
Зато целиком фильм я посмотрела раньше остальных, уже в Москве. В один из дней Ростоцкий позвал на просмотр готовой картины. Мы сидели в зале втроем: режиссер, композитор и я. Когда увидела то, что происходит на экране, залилась слезами, такие сильные нахлынули эмоции. Станислав Иосифович позже рассказывал, что Кирилл Молчанов несколько раз приносил ему варианты музыкальной темы, которые всегда вместе с Ростоцким слушала Нина Меньшикова, — он очень доверял вкусу жены. Несколько вариантов было отвергнуто, наконец Нина Евгеньевна сказала: «Этот надо оставить». Он и вошел в картину, оказавшись лучшим.
— Что почувствовали, когда к вам пришла слава?
— Станислав Иосифович с самого начала говорил, что мы станем звездами. И действительно, Москва была увешана афишами с нашими портретами. Еще Ростоцкий обещал, что повезет за границу на кинофестивали, и исполнил это. Ездили, правда, не все вместе, а порознь: кто в Италию, кто в Испанию, кто во Францию. Я с Андреем Мартыновым и Станиславом Иосифовичем — в Голландию и Бельгию. Жила уже к тому времени в Горьком, и мне почему-то никак там не давали разрешения на выезд. Тогда Ростоцкий по правительственной линии позвонил в наш горком и объяснил, что актрисе надо срочно лететь на международный фестиваль. Буквально через полчаса мне сообщили: документы готовы.
За границу я попала первый раз и сразу — в страны, куда в семидесятых редко добирались советские люди. Помню, во время показа картины мы не сидели в зале: организаторы хотели, чтобы актеры появились на публике после сеанса. Стоим в ожидании под дверью, приложив ухо: тишина глухая, ни аплодисментов, ничего. Страшно стало: неужели зрители не приняли фильм? Наконец впускают в зал. Идем по проходу на сцену, вдруг — гром аплодисментов и крики «Браво!» со всех сторон. По словам Станислава Иосифовича, «...А зори здесь тихие» принимали так во всех странах.
Тогда я убедилась, насколько правильно сделала, еще школьницей отстояв свое желание стать актрисой.
— Семья не одобряла вашу мечту?
— Мама, Полина Калистратовна, — удивительная женщина: что называется, сама себя воспитала. Бабушка рано ушла из жизни, дед скоро вновь женился, старших дочерей определил в училище, а маленькую Полю оставил при себе. Она, как Золушка, все делала по дому — стирала, убирала, при этом самые сытные куски доставались мачехиным детям. Нет, мама никого не обвиняла: семья была интеллигентная, но время — трудное, голодное, приходилось выживать.
