...Когда сегодня смотрю фильмы о войне и вижу там чистеньких актрис в выглаженных гимнастерках и с макияжем, сразу понимаю, что это неправда. Помню, художник подобрал нам форму, мы ее надели, и Ростоцкий увидел, что знаки отличия — не те. Случались и еще накладки с одеждой, в итоге Станислав Иосифович, не выдержав, назначил другого художника, прошедшего войну. У Ростоцкого съемочная группа состояла почти целиком из людей воевавших. Сам он на фронте был ранен, с поля боя его вынесла девушка-санитарка, и став режиссером, Станислав Иосифович много лет мечтал снять правдивую картину о женщинах на войне.
— Что в работе давалось труднее всего?
— Поначалу я переживала из-за ерунды. У меня были волосы ниже плеч, на студии их остригли, что требовалось по роли. Увидев себя в зеркале, расплакалась.
— Ты чего? — удивились гримеры.
— Волосы жалко...
— Да отрастут, а с короткими удобнее работать!
Но настоящие трудности начались потом, в Карелии. В Петрозаводске была база, куда мы приезжали редко, на денечек, чтобы передохнуть, помыться. А жили неподалеку от места съемок: в пансионатах, общежитиях, деревенских домушках перекантовывались. Стояли белые ночи — рабочий день длинный, сон недолгий, прикорнешь часика на три, и надо вставать — Ростоцкий спешил снять вторую серию. «Кто знает, что с вами станет, — говорил он. — Может, через год замуж повыскакиваете, детей родите. А мне вы нужны такие же, как сейчас». То есть нетронутые жизнью. Не случайно режиссер, который поначалу планировал на роль старшины Васкова взять Вячеслава Тихонова, своего друга, передумал и утвердил Андрея Мартынова. Ему нужно было, чтобы каждого персонажа зрители воспринимали не как актера, а как живого человека. Он искал лица, не примелькавшиеся на экране. Мы, отобранные им девчонки, и были такими — чистыми, открытыми, с распахнутыми на мир глазами.
Ростоцкий хотел, чтобы все в картине было по правде. Поэтому, приехав на место, месяц занимались строевой подготовкой: бегали, ползали, стреляли из винтовок, немецких автоматов. Гимнастерки носили почти не снимая, даже спали в них — все как на фронте. По сценарию моей Соне достается обувь большего, чем у нее, размера, и мне выдали огромные кирзовые сапоги. Я и портянки толстым слоем наматывала, и газетки внутрь подсовывала, чтобы нога не скользила. Но на занятиях вечно бежала последней — сапоги сваливались. Устав с ними бороться, взмолилась:
