— Нет, но все, что ни делается, к лучшему! И значит, я был прав — раз не погиб. Моя жизнь была нужнее, чем жизнь Пушкина.
— Милый Жорж, — в голосе Геккерна послышались вкрадчивые нотки. — Но не жалеешь ли, что выбрал Катрин и охомутал себя? Ведь у тебя могла быть другая семья, женщина, которую ты мог бы не только жалеть, но и желать...
Дантес ответил молчанием...
С годами Катя все сильнее скучала по России, по родной речи. Порой, когда никто не видел, она доставала из комода оставшийся с девичества томик Пушкина и читала вслух самое любимое с юности стихотворение: «Цветок засохший, безуханный...»
«Моей Леони» — вывела она на первой странице этой изрядно потрепанной книжицы посвящение младшей дочери. Когда-нибудь, надеялась Катя, ее девочки выучат язык матери и поедут в Россию. Она переписывалась с братом Дмитрием, однако ни разу не справилась о маленьких племянниках Пушкиных, а Наташу обозначала только латинским инициалом N.
«Катя беспрестанно говорит о своем счастье, и только одна мысль неотступно преследует ее: никогда не возвращаться в Россию», — уверял родных другой брат — Иван Николаевич. Он единственный из близких увидел Катю в ее новой жизни — сестра примчалась к нему в Баден-Баден вместе с детьми и мужем, узнав, что Иван пробудет в городе несколько дней. Жорж отправился туда, преследуя свою цель: напомнить Гончаровым о свадебном долге.
Деньги, кругом одни только деньги... Ее невыплаченное приданое... К Дантесу Катя пришла бесприданницей. После дуэли думалось, все расчеты забудутся: пару тысяч рублей за невесту — как кобылу жениху продавали — все-таки выплатили. Однако по-европейски прагматичный Жорж не уставал забрасывать родню жены требованиями выполнить взятые на себя обязательства до конца, а также высылать обещанное ежегодное содержание Катрин в пять тысяч рублей. Хотя Дантес был весьма обеспечен, да и богатый Геккерн не бросал своего названого сына...
Еще много лет после смерти жены он будет судиться с ее русскими родственниками, чтобы выбить положенную сумму. Но так ничего и не выручит: суд решит, что эти деньги потрачены на содержание осиротевших детей Натали — Маши, Саши, Гриши и Наташи. Но это будет потом...
