Весть о том, что супруг очень плох и ей надлежит как можно скорее прибыть в Египет, застала графиню в Париже и вызвала скорее досаду, чем печаль. Все мысли Альмины в тот момент занимал бывший муж подруги Дороти, милый Ян Дэннистоун, так что тащиться в Африку ей совершенно не хотелось. Но положение обязывало, и Альмина отбыла в Каир, чтобы сказать Порчи последнее прости и торжественно вступить в роль безутешной вдовы.
Хотя, видит бог, он, с тех пор как попал в аварию и чудом остался жив, вел себя поспокойнее. Это случилось в сентябре 1901 года, когда чета Карнарвон путешествовала по Германии, каждый по своему маршруту, разумеется. После автокатастрофы граф перенес несколько операций и без трости теперь обойтись не мог. Глядя на похудевшего мужа, Альмина неожиданно для себя испытала чувство жалости. И что еще неожиданнее, обнаружила, что ей нравится ухаживать за беспомощным супругом. Зимы он теперь неизменно проводил в Египте, всерьез «заболев» археологией, и возвращался в Англию лишь на лето, что очень устраивало обоих. Альмина бывала в Каире редко. Впрочем, как-то она сумела блеснуть и здесь своим талантом организатора, закатив ночной пир в стиле «Тысячи и одной ночи» в Карнакском храме.
Тридцатого апреля над холмом Бикон, с которого открывался великолепный вид на Хайклир, кружил биплан, с него фоторепортеры делали снимки Альмины, преклонившей колени у могилы супруга. Практически все участники похорон уже покинули холм, но Альмина не отказала себе в удовольствии еще немного попозировать. В конце концов, почему бы и нет?
— В разных апартаментах, дорогая? — будто услышала она голос Порчи.
И тихо ответила:
— Лучше на разных материках, дорогой!
Это была их излюбленная шутка в последние годы. Лорд Карнарвон не докучал ей, и она жила своей жизнью. С некоторых пор появился удобный предлог не сопровождать мужа — Альмина занялась благотворительностью.
...За девять лет до смерти Порчи, осенью 1914 года, в Больницу имени Эдуарда VII явилась роскошно одетая женщина и попросила провести ее к Агнес Кайзер. Агнес, любовница покойного короля Эдуарда, была основательницей этой прославленной больницы и целой сети госпиталей для раненых — еще со времен Англо-бурской войны. С началом Первой мировой дел у энергичной леди прибавилось, и потому, прочитав визитку, она отказала посетительнице — сейчас ей не до светской болтовни. Графиня Карнарвон — ну и что? Однако спустя час ей доложили, что женщина не уходит.
Агнес уделила визитерше полчаса, в течение которых графиня кратко изложила суть дела: она хочет устроить в своем замке Хайклир госпиталь для раненых и уже наняла тридцать сестер милосердия, заказала для них платья из тонкой шерсти цвета давленой земляники. Подушки в палатах станут пуховыми, белье на кроватях — из тончайшего льна, пациентов будут снабжать фруктами из оранжерей Хайклира. По убеждению Альмины, они начнут скорее выздоравливать в атмосфере роскошного загородного дома. Брови Агнес Кайзер насмешливо поползли вверх, графиня меж тем невозмутимо продолжила: разумеется, она понимает, что лечение — это главное, и потому хочет, чтобы Хайклир превратился в госпиталь, оборудованный по последнему слову медицины с рентгеновской установкой и операционными.