— Я стою у двери. Купил тебе елку. Очень замерз, можно зайду?
— Конечно, заходи.
Мы с Юрой тихо-мирно наряжаем елку, как прежде, обмениваемся какими-то впечатлениями: он рассказывает о театре, я — о своей работе. Украдкой смотрю на него — немножко зажатый, я же абсолютно ровная, доброжелательная. Ни слова упрека или какого-нибудь намека на недовольство. Вдруг где-то в начале 12-го ночи он, помявшись, говорит: «Знаешь, я так долго у тебя... и ничего не купил Кате...»
— Да, действительно будет неловко. У меня есть французская куколка, подари ее Кате.
А сама думаю: «Если он эту куколку возьмет, отрезаю напрочь. Больше никаких ни елок, ни палок!»
Эту хорошенькую фарфоровую куколку Юра когда-то привез мне из Франции.
Протянула ее Юре, и он, крякнув, ее берет. Вижу, что трудно ему, но он все-таки это сделал.
Я ничего не говорю, только вдруг вскакиваю и начинаю собираться. Натягиваю платье, шубу: «Извини, мне нужно в гости». Он болтается по комнате, ждет. Выходим. Я сажусь в такси и еду... в никуда! Лишь бы не видеть его. Доехала до Ленинского проспекта, где живут мои друзья. Выхожу из машины, натыкаюсь на актерскую пару из Вахтанговского театра.
— Лапа, вы куда?
Они были поражены. Новогодняя ночь, я стою в туфельках и шубке, с животом и абсолютно одна.
— Да я тут... к знакомым.
К каким знакомым? Я совершенно не собиралась в гости. Но мне надо было срочно вырваться из дома, показать Юре, что я свободная, независимая, гордая.
С тех пор Юра на какое-то время исчез. В начале июня я родила Аленку. В роддом к нам он не приходил. О рождении дочери тем не менее откуда-то узнал и позвонил. Пришел, когда ей было месяца два. Есть даже фотография, где он кормит крошечную Аленку.
Но времени переживать по этому поводу у меня совсем не оставалось. Это был очень тяжелый период. Летом я уехала с ребенком, а когда вернулась, узнала, что у Юры и Кати родился сын.
Официально мы не были разведены, Юра не платил дочке никаких денег, а я из гордости не просила. Если он приходил (это у него называлось «к ребенку»), то приносил бутылку коньяка и один цветок. Еще одна деталь — приходил в 11 часов вечера — после спектакля, когда Алена уже мирно спала. И он в процессе «посещения ребенка» мирно попивал коньячок.
Каждый раз, когда он являлся к нам, мне было больно его видеть. И больно по сей день об этом вспоминать. Я продолжала любить и знала, что ничего так и не прошло — ни у меня, ни у него. Мы об этом не говорили, но оба чувствовали...
Еще я твердо знала: Юра — уже перевернутая страница моей жизни...
Прожили они с Катей недолго. Не знаю, почему расстались и кто виноват, это не моя история.
Но однажды раздался Юрин звонок.
— Мне негде жить...
— Хорошо. Попрошу свою тетку, чтобы ты у нее пожил какое-то время.
Селю его у тетки. Мне совершенно некогда заниматься его проблемами. У самой их по горло: работаю на две ставки, чтобы прокормить ребенка. Мама переехала ко мне, чтобы помогать с Аленкой.
А тут на горизонте у Юры появилась новая женщина. Ира Сергеева работала в театре библиотекарем. Очень неглупая женщина с железным характером. Благодаря этим качествам, наверное, сумела (несмотря на то что была старше Кати) увести Юру. Поговаривали, что к ней приезжала мама Кати, пыталась Юру перетянуть, но не получилось.
Вот тогда мы и развелись.
