Утопить меня хочешь?!» — и так вцепилась в матрас, что он того и гляди лопнет… В общем, шутку не оценила. Когда выбралась на сушу, заявила: «Я с тобой не разговариваю!» Она меня всегда по такой схеме наказывала: сначала выскажет, чем недовольна, а потом будто в рот воды набрала.
Взялся учить ее кататься на велосипеде — после двух падений Тая сдалась: «Мне надоело». Тут она упорством не отличалась. Еще я по утрам бегал по дорожкам парка. Таисия вроде бы тоже вначале подвизалась за компанию, но однажды споткнулась — и тут же к спорту остыла. Терпеливее всего она была в вокале: по сто раз могла одно и то же перепевать.
По возвращении из Крыма мы подали заявление в киевский загс, который в народе прозвали «Бермудский треугольник». Дескать, как попадешь в него — так и пропадешь.
Торжественно сообщили о своем намерении пожениться родителям, и они схватились за голову: «Какие расходы!»
Но все организовали: банкет на 50 человек по украинским меркам тогда считался скромным. Таисия с мамой сами шили свадебное платье — на покупное денег не было. И в день торжества я по традиции поехал за невестой на машине в дом ее родителей, а ведь это сто километров от Киева! Запомнилось, что когда мы, по обычаю, должны были встать на рушник (кто первый, тот и будет главным в доме), Таисия меня с азартом опередила. И я это не раз вспоминал: жена редко мне в чем-то уступала, всегда гнула свою линию. Основные проблемы в отношениях были из-за соперничества. Теперь смеюсь над тем рушником: вот же, народная мудрость — такая мелочь, а по ней можно судьбу предсказывать!
Сейчас Тая с позиции обеспеченного человека вспоминает: мол, жили с первым мужем в нищете, дом был развалюхой…
Но зато в Киеве трехкомнатная квартира. А при Союзе какой студент богато жил? Родители выделили нам отдельную комнату три на три метра: умещались там только пианино и кровать. Но тогда Таисия скорее придерживалась взгляда, что «с милым рай и в шалаше». Претензий я от нее не слышал. Только взвизгивала иногда, если мышь под ногами пробегала. Но на то у нас и кот водился.
Животных мы с Тайкой оба любили, и этот самый кот стал вечным предметом наших наблюдений. Когда Дениска был маленький, зверь часто забирался к нему в колыбельку и грел. Иногда сын плачет, а как придет его пушистый друг, сразу успокаивается…
И готовили, и убирались мы с Таей по очереди.
Но за невесткой всегда следило строгое око свекрови. Только жена полы помоет, придет на кухню — а там мама уже за ней перемывает, приговаривая: «Только грязь развезла». И так во всем… Тая гладит рубашку, а мать через плечо ей заглядывает и поправляет: «Начинать надо с рукавов, а спину в самом конце парком обдавать». Не то чтобы она не любила свою невестку, думаю, мама, напротив, хотела во всем нам помогать. Приду домой, а Тайка сидит в комнате, плачет: «Куда ты меня привел?» Я говорил: «Ну что мне, мать выгнать? И нам с тобой больше некуда податься». Таисия терпит-терпит, а потом огрызается на свекровь: «Не вмешивайтесь, сама справлюсь!» И тогда уже мама плачет: ведь она хотела нас всему научить… А я — между двух огней.
Про то, что у нас будет сын, узнали практически сразу: у Таи с первых недель был очень сильный токсикоз.
Мама обрадовалась, что Тая скоро подарит ей внука, но не считала, что беременность освобождает ее от обязанностей по дому. А жена стала еще более ранимой: чуть что — сразу в слезы… Я выполнял все ее капризы. «Хочу соленых огурцов со сметаной», — просила она чего-то неудобоваримого. И я сразу бежал в магазин.
Когда пришло время рожать, мы и не поняли, что происходит. Тая ходит по квартире, держась за поясницу: «Мне плохо». Мать посмотрела опытным глазом: «Иды в больницу». Так как учреждение находилось через лесок, мы легкомысленно пошли пешком, а малыш уже был на старте. До сих пор удивляюсь, что Дениска где-нибудь на опушке не появился!
