Таких, как я, называют или синим чулком, или украшением науки. В зависимости от отношения к даме, не обиженной умом. Шучу... Но, если честно, в научной сфере мне было очень интересно и учиться, и работать. Двадцать шесть лет в одной лаборатории. От рядового сотрудника до хорошей должности.
Жизнь над микроскопом — это так увлекательно! И очень отличается от того способа существования, к которому привыкли люди публичные.
Поэтому рассказывать свою историю мне сложновато. Я всего лишь жена известного человека, так еще и бывшая… Но попробую. Сашу Белявского знаю страшно сказать сколько — пятьдесят пять лет! Встретились мы в Московском институте цветных металлов и золота, где оба получали образование. Саша учился на геолога, я — на металлурга. Была девушкой общительной, играла за институтскую команду в волейбол, с удовольствием танцевала. На одном из студенческих вечеров и познакомилась с Сашей. Наверное, он меня пригласил на танец… Не помню уже… Да и не суть. Помню, пропала сразу! А «резину тянула», потому что всегда считала брак шагом серьезным, для которого надо человека узнать как следует, все взвесить… Так и встречались два года.
— Что же все-таки подвигло вас выйти замуж?
— Ничего особенно на самом деле. Просто однажды договорились пойти в загс. Помню, в день регистрации брака, 18 января, в Москве мело нещадно. Семейная жизнь у нас начиналась сурово. Саша ведь на курс меня старше, поэтому, когда по распределению ему выпала геологическая партия в Иркутске, я решила бросить институт и ехать следом. Пришла в свой деканат, так, мол, и так — объясняю, мужа отправляют к черту на рога, поэтому доучиваться пока не могу. Сжалились и перевели меня в иркутский институт с похожим профилем. Почти сразу после женитьбы мы семь дней добирались поездом к месту дальнейшей счастливой жизни. Первое, что поразило меня в Иркутске, — деревянные тротуары. Я-то всерьез считала, что такие только в книжках остались. Равно как и то оборудование, коим оснащен местный институт. После столицы, конечно, многое казалось диковатым…
Жилье нам не полагалось, поэтому взяли внаем комнату. Непривычный ни для меня, ни для Саши климат приводил к тому, что мы не вылезали из разнообразных простуд. В институте пришлось досдавать два предмета. Тяжеловато, словом. Но ничего... Подружились с одной московской семьей. Встречались, общались. Весело было. Я даже снова начала играть в волейбол.
А Саша, вероятно, встретил свою судьбу. В лаборатории познакомился с девушкой, которая увлекалась сценическим искусством. Она рассказала моему мужу, что в местном драмкружке собираются ставить «Горе от ума», но нет актера на роль Молчалина. И он решился попробовать… Спектакль удался, его даже показали на большой сцене Иркутского драмтеатра. Коллеги начали над Сашей подшучивать, дали ему прозвище «Белявский-Станиславский».
Я видела, самодеятельность увлекла мужа не на шутку, но не думала, что это выльется в нечто серьезное. Для геологической партии особой работы не нашлось, и через полгода мы вернулись в Москву. Я принялась обустраивать дом, насколько это было возможно в квартире его родителей, а Саша — искать драмкружок. И нашел. Днем муж продолжал работать в институте младшим научным сотрудником, а по вечерам бегал в Дом учителя — играть в самодеятельных спектаклях. Увы, не помню, что именно они там ставили, и уточнить у него не могу — Саша теперь говорит с трудом и многого просто не помнит… Увлекся муж настолько, что заявил о желании поступать в театральный вуз. Признаться, восторга от этого его решения я не испытывала. Во-первых, выходила-то я за геолога. А артистический мир пугал — все ярко, поклонницы, гастроли…
Во-вторых, чтобы учиться, Саша бросил работу. Причем ушел из лаборатории, даже не поступив в театральный. Для меня подобное легкомыслие непонятно. А если б не взяли? Ну да ладно... На пределе допустимого возраста он был принят в Щукинское училище и летом того же года начал сниматься в своем первом кинофильме «Рассказы о Ленине». Курс, на который Сашу взяли, оказался по-настоящему звездным — Людмила Максакова, Вениамин Смехов, Александр Збруев, Зиновий Высоковский... И все равно я не могла понять, как это — развернуть жизнь на сто восемьдесят градусов? Денег и без того в нашем молодом семействе не хватало, а тут и вовсе остались только с моей зарплатой сотрудника НИИ. Саша, конечно, старался — подрабатывал переводами. Но все равно не хватало подчас даже на необходимое. Нам и жить-то толком было негде! В двух смежных комнатах в коммунальной квартире жили Сашины родители, трое детей и бабушка, которая спала на кухне.
