Но тогда, в шестнадцать лет, я принесла эту жертву безропотно и даже с радостью, в мире не было ничего, чем я не могла бы пожертвовать ради Коли.
...Мы гуляли с ним по лесу. И я забралась на бревно. Бревно было высоко над землей, и падать с него было бы очень даже ощутимо. А я, отважная, ходила по нему туда-сюда, смеялась, а Коля нервничал внизу и в который раз уже говорил: «Хватит! Прыгай, а то еще поскользнешься — костей не соберешь...» Раскрыл объятия — и я прыгнула вниз. Навсегда запомнила это чувство, когда меня подхватили Колины руки — надежные, крепкие, как он меня к себе прижал... Казалось, нет для него дороже сокровища.
...Много лет спустя мне долго снился один и тот же кошмар: я прыгаю с высоты вниз и точно знаю, что там Колючий, и мне не страшно: он меня поймает.
Но проходит мгновение, и я понимаю, что внизу никого нет! Меня никто не подхватит, не спасет, и я лечу в гулкую, темную пустоту...
...Нас с Колей в районе сразу окрестили «жених и невеста» — мы повсюду бродили вместе и домой шли вместе. Я сразу познакомила Колю со своими родителями, а он меня — со своей семьей. У Коли чудесная, добрейшая мама Мария Александровна, она до сих пор для меня остается мамой, это по-настоящему мой родной и близкий человек... Колючий провожал меня в школу, потом встречал, мы шли на занятия в студию, а затем я бежала к нему на концерт... О, эти первые Колины концерты! Он играл на танцах в каком-нибудь обшарпанном зале, где было холодно, ветер дул изо всех щелей, и инструменты хрипели и сипели, но я ничего этого не замечала.
Меня переполняла такая гордость: мой любимый — настоящий артист! У него большое будущее! В том, что Колючий обязательно прославится, я никогда не сомневалась.
Коля приносил мне пластинки — свои любимые «Битлз», «Лед Зеппелин», и именно благодаря ему я услышала совершенно другую музыку, почувствовала ее, полюбила. Коля очень сильно повлиял на мой вкус тогда — мы вместе читали, ходили в кино. Помню, было очень трогательно: каждый раз перед сеансом он насыпал мне в ладошку горсть карамели. И я ее грызла, пока смотрела фильм. Такое бесконечное счастье...
— А ваши поклонники после появления Коли разбежались?
— Да как-то сразу всем стало понятно, что рядом со мной больше никому ничто не светит. Но время от времени возникали какие-то отважные рыцари... Однажды ко мне воспылал чувствами юноша, которому было уже за двадцать. Просто, что называется, присох. Проходу не давал. У Коли, когда он об этом узнал, желваки заходили. Он совершенно бесстрашный был, наплевать, что тот и старше, и здоровее, и приятелей у него полно. Колючий подкараулил этого моего воздыхателя, и так они подрались... Когда Коля вернулся, на нем места живого не было. «Ничего, — говорил, — заживет, зато никто к тебе больше не сунется...» И правда, никто больше не сунулся. Но Коля и не только кулаками моих поклонников отваживал.
...Дело уже после свадьбы было. Коля тогда играл в ресторане «Арбат». А я, ну вот взбрела мне такая дурь в голову, пришла туда поужинать с каким-то пареньком.
Знала, конечно, что Коля нас увидит. Думала — пусть поревнует немножко. И вот Колючий играет, а мы с этим товарищем танцевать пошли. Кружимся в центре зала, я ловлю на себе восхищенные мужские взгляды, кровь в голову ударяет, начинаю еще больше кокетничать со своим партнером... И тут музыка останавливается. Коля кладет гитару, спускается со сцены и подходит к нам. Я даже сжалась внутренне: думаю — ну, сама виновата, распустила хвост... А Колючий вдруг, ни слова не говоря, подхватывает меня на руки и уносит из зала: «Я люблю тебя... Я никого не люблю так, как тебя... Ты моя единственная...» Я расплакалась. Рыдала и никак не могла остановиться. С попытками вызвать Колю на ревность было покончено раз и навсегда...
...Оглядываясь назад, я могу сказать, что, несмотря ни на что, была очень счастливой.
