Был самый обычный день, и вдруг Михаил Михайлович говорит: «Так, собирайся, мы идем жениться...» Нет, белого платья никакого не было. Хотелось, конечно, но глупо как-то бежать искать торжественный наряд, когда у нас все так стремительно.
Я только успела купить себе обручальное кольцо — Михаил Михайлович обручального кольца никогда не носил. Козаков дал денег и сказал: «Давай быстро!»
Так мы и пришли в загс: в джинсах, свитерах и с одной бархатной коробочкой.
Козаков тут же направился в кабинет начальницы.
«Здравствуйте, — говорит, — а вы знаете, что я у вас «Покровские ворота» снимал? Тут все мне, можно сказать, родное... Не распишете ли нас быстро с моей невестой?» Ну, эта дама так и осталась сидеть с раскрытым ртом...
А когда пришла в себя, тут же отдала распоряжения кому следует, и нас мгновенно расписали.
Помню, дама в загсе перед тем, как мы поставили подписи в регистрационной книге, спросила у меня: «Вы любите этого человека?» — «Да, люблю». «А вы?» — обратилась она к Козакову. — «А я просто жениться люблю...»
Вот и вся свадьба...
…Прошло несколько дней после того, как я стала женой Козакова, мы сидели вечером дома, и вдруг Михаил Михайлович с присущей ему непосредственностью говорит: «Детка, а знаешь, какая у тебя репутация?»
— «Какая?» — «Говорят, ты молодая хищница, решившая меня обобрать. И мне надо тебя бояться...» — «Что за бред?!» — «Ну, Аня так сказала...» — «А ты что ей на это ответил?» — «Ты же знаешь, Куся, Аня за меня волнуется...»
Аня... Аня — четвертая жена Михаила Михайловича, с которой он расстался шесть лет назад. Она с детьми жила в Израиле и, казалось, была так бесконечно далеко... За тысячи километров. А выяснилось, она совсем рядом. Такая у нас получилась жизнь втроем...
