Как и с первой любовью. Андрей приехал к своему дяде, и мы случайно столкнулись. Ему было двадцать шесть лет, а мне — восемнадцать. Он сразу взял меня под крыло, заботился, опекал, оберегал и покорил этим совершенно! Такой мужчина мне и был нужен!
Кроме того, Андрей оказался очень целеустремленным человеком, и я его за это уважала: ему несладко пришлось в детстве, родители не помогали, не поднимали, до всего дошел сам. Хорошего образования Андрей не получил, зато имел пытливый ум и тянулся ко всему новому. Например, восторгался тем, как я знаю музыку, мог часами наблюдать за моими занятиями, как губка впитывал то, что не было доступно ему ни в детстве, ни в юности.
Андрей умел радоваться мелочам: мы с ним любили кататься по Москве-реке на речном трамвайчике.
До свадьбы каждый день ездили до метро «Парк Культуры», там садились на трамвайчик и отправлялись в путешествие. Потом, когда Андрей уже стал директором фирмы, он снимал суденышко целиком, приглашал всех сотрудников, и мы плыли до Серебряного Бора, там останавливались, жарили шашлыки, купались... Волшебное было время.
Андрей ухаживал около года, очень трепетно и уважительно относился к моим «задвигам» — мама меня воспитала консервативно, и я, что называется, себя блюла. Так что первая брачная ночь у нас случилась именно в первую брачную ночь.
Мы собирались в медовый месяц в путешествие, но на работе у Андрея — у него была своя маленькая компания, которая занималась металлом, — что-то случилось, и планы пришлось поменять. Андрей мне пообещал: «Прости, сейчас никак, но потом я тебя обязательно куда-нибудь увезу...»
Позже мы отправились отдыхать в Эмираты. Путевка была на две недели, но прошло три дня, и Андрей заскучал: «Я русский человек, мне не нравятся все эти благовония, тюрбаны вокруг...» Пришлось вернуться домой. Но я даже не расстроилась: раз Андрею не нравится, значит, и мне не нравится. Подумаешь, Эмираты! Дома лучше!
Первый год нашей совместной жизни был очень насыщенным: мужу удалось превратить свою скромную фирму в одну из лидирующих компаний по производству металла в стране.
Появились большие деньги и, естественно, куча завистников.
Но Андрей ни на кого не обращал внимания. Он был широким человеком, совершенно не жадным. Поднявшись сам, помогал и родственникам, и друзьям... С удовольствием вкладывал деньги в мое творчество: оплачивал студию, нашел человека, который помогал во всем, что я делала.
...Мы с Андреем хорошо жили, что называется, друг друга дополняли, и думаю, прожили бы долгую жизнь, если бы его не убили.
Мы даже до трехлетнего юбилея не дотянули.
В тот вечер я допоздна перезаписывала последнюю песню для альбома «Подари мне ночь». Андрей привез меня в студию, допоздна сидел рядом, время от времени что-то подсказывал.
Но то одно не клеилось, то другое, и я поняла: скорее всего придется зависнуть здесь до утра. А Андрею завтра предстоял напряженный день, и он поехал домой, чтобы выспаться.
Утром я вернулась очень уставшая. Андрея дома не оказалось, но меня это не удивило — я решила, что он уже уехал на работу.
Я заснула. Проснулась, только когда пришел брат Андрея. «Андрея больше нет...» — произнес он слова, которые я так и не смогла осознать. А потом будто начался долгий кошмарный сон. Очень хорошо помню свои ощущения: казалось, я продолжаю спать и все, что творится вокруг — милиция, люди, крики, слезы, беспрерывно звонящий телефон, — происходит не со мной. Я щипала себя за руки и, когда чувствовала боль, понимала, что все это наяву, но все равно отказывалась верить.
Иначе можно было сойти с ума! Мне всего двадцать лет, а надо ехать в морг, чтобы опознать тело любимого человека, потом организовывать похороны... Пережить такое не пожелаю даже врагу. Чтобы сохранить хоть какую-то адекватность, я старалась не думать о случившемся. Мысленно упаковывала все события и откладывала их в дальний уголок памяти, чтобы вернуться к ним когда-нибудь, но не сейчас.
...Андрея нашли с пулей в голове на кладбище, на могиле его отца. Какая-то абсурдная история. Милиция сразу закрыла дело, признав это самоубийством. Хотя у меня до сих пор остается вопрос: как правша мог выстрелить себе в левый висок? Это же как надо извернуться! Но меня никто не слушал. Самоубийство — и точка.
Я, с головой окунувшись в записи своих альбомов, мало разбиралась в бизнесе мужа. Знала только, что у Андрея был компаньон, с которым он расстался незадолго до своей гибели. Разошлись они не по-хорошему. Но когда я пыталась расспросить Андрея, что к чему, он всегда говорил: «Лара, не надо тебе в это вникать. Все хорошо...»
Это было такое время, когда законы не работали вообще, бандиты делали что хотели, и после гибели Андрея его процветающую компанию объявили банкротом с огромным долгом, и растащили буквально за день.
У меня не осталось ничего: квартиру, дачу, машину — все пришлось отдать за так называемые долги. Я вернулась к маме с одним маленьким чемоданом.
Мое состояние в тот момент сложно описать словами. Я находилась в ступоре: никак не могла поверить в случившееся и одновременно чувствовала, что надо мной будто завис меч.
