— Вы где-то сказали, что, когда стирали ее пеленки, знали, что Полина будет актрисой. Какая-то интуиция у вас срабатывала, да?
— Наверное. Но, может быть, это так, ради красного словца было сказано. На самом деле с детства — а у нас много фотографий, видео — она действительно все внимание забирала на себя, от нее глаз нельзя было оторвать. Как-то Николай Пантелеевич Стамбула приехал в Питер. Мы сидели с ним у меня, общались, он без конца смотрел на вертящуюся Полину и вдруг сказал: «Вот же, посмотри, какая она живая! Настоящая актриса». А она, как все дети, просто кривлялась. Но Николай Пантелеевич заметил, прямо почувствовал в ней задатки актерские. Я помню, мне было приятно слышать его мнение. А я это чувствовал с самого начала.
Помню, как я впервые увидел Полину на сцене в мастерской Григория Козлова. Он поставил на втором курсе «Яму» Куприна, Полина играла Женьку. Я был поражен. Вечером, когда она приехала домой, долго ходил вокруг нее кругами и не знал, как сказать, что увидел личность на сцене. Хвалить или молчать? Как выразить словами мое потрясение? Это же очень большая редкость. Такое же потрясение я испытал, когда маленькая Анфиса в пять лет спела песню Полины Гагариной, спела так чисто и так здорово, что я просто обалдел. Вот девочки меня потрясают, радуют — это и есть счастье.
— А младшие девочки еще учатся в школе?
— В десятом классе учится младшая, а средняя, Аглая, окончила институт, но ее интересуют совершенно другие дела. Она устраивает очень интересные форумы, и даже по криптовалюте. Увлекалась баскетболом, у нее были серьезные достижения. Она большая умничка. По моей просьбе поступила в Праге в университет на два факультета, сдала на языке на бюджет, но, проучившись полгода, сказала: «Пап, тут делать нечего, это деревня, никакой перспективы нет. Я русская девочка и хочу жить в Питере или Москве». И я не стал спорить: «Доченька, конечно! Но я хочу, чтобы ты все-таки что-то окончила». И она поступила здесь в Институт кино и телевидения на улице Правды и сейчас его оканчивает.
— Вас в Москву когда-нибудь приглашали переехать в какой-то театр?
— В театр не приглашали. Да я бы приезжал на спектакль и уезжал бы обратно. Я бы не смог жить в Москве, жил бы в Питере. Я здесь дома, мне гораздо приятнее здесь находиться. Люблю Москву, вот только что прилетел оттуда, завтра опять улетаю обратно на два дня. Я люблю туда приезжать, работать. Могу там на пару дней задержаться ради работы. А так — всегда уеду домой.
— А БДТ — это тоже интересный опыт?
— В БДТ я работал пять лет. Темур Чхеидзе, тогдашний художественный руководитель театра, позвал меня на конкретный спектакль. Он хотел ставить «Бесприданницу» и пригласил меня на роль Паратова. Однажды звонит: «Слушай, у меня роль Макдуфа есть, прошу тебя помочь в Шекспире в «Макбете». И я с удовольствием пришел в этот театр. Обосновался в замечательной гримерке, в которой своды расписаны автографами. Это в свое время Сергей Юрский придумал. Я сидел рядом с Сашей Романцовым, замечательным артистом.
Мы начали репетировать «Бесприданницу», а после месяца репетиции немножко тормознулись и решили отложить. Но так к этой постановке, к сожалению, и не вернулись.
— А где вы сейчас снимаетесь? Вы часто летаете в Москву — значит, над какой-то ролью работаете?
— Там у меня обязательства по предыдущей картине. Надо просто снять, озвучить. И надо сняться еще у Димы Астрахана, он предложил мне в своем фильме очень хорошую роль. Мы уже снимали вместе картину, и он меня поразил тем, что на сто процентов отдается своей работе, с ним очень интересно.
Картина пока называется «Все будет хорошо 2», но как она будет в итоге называться, не знаю. Там потрясающая роль, очень интересная.
— Вас по-прежнему на роль брутальных мужчин приглашают, военных?
— Нет, почему, разные бывают предложения. Слава богу, и диаметрально противоположные тоже бывают.
Если мне не нравится сценарий, я всегда отказываюсь. Но чаще соглашаюсь, потому что не знаешь, что в итоге получится. Все равно сценарий — это повод для того, чтобы сошлись талантливые люди и что-то свое в фильме проявили.
