Спросил у них:
— Вы думаете, кто мой учитель по мастерству актера? Федор Иванович Шаляпин!
— Как?! — они были очень удивлены.
— Перед тем как ехать на занятия в институт, я каждое утро час слушал арии Шаляпина и пел вместе с ним. Настраивался.
— Это прямо ваше лично ноу-хау. Кто вам подсказал?
— Никто не подсказал, случайно услышал, и так и пошло. Я и гриму научился у него, потому что он потрясающе гримировал себя.
Полтора часа я, драматический артист, общался с оперными. Хотя у меня к ним тоже была масса вопросов. Я у них спрашивал, например, как они соединяют текст с партитурой. Это же не так просто. Важно, чтобы было это естественно.
— Вот, про естественность у меня к вам вопрос. У разных артистов я вижу моменты игры, а у вас этого не нашла. Вы очень естественно существуете и на сцене, и на экране. У вас какая-то своя методика?
— Ну какая это методика? Мне кажется, это просто такие способности.
— Вы абсолютно уверены в себе?
— Абсолютно уверен.
— Можете сказать: я лучший в своем поколении?
— Не только в своем. Но думаю, я не один такой. Никита Михалков тоже, наверняка, думает про себя, что он лучший. Это нормально.
— Откуда у вас эта уверенность?
— Есть основания так думать. Спорт помог. В акробатике у меня шли успехи постоянно. Это уже было заложено — я первый. И от спорта перешло в актерскую профессию.
— Многие артисты говорят, что они очень в себе сомневаются. У вас этого нет?
— Нет и не может быть, потому что то, чем я занимаюсь, это игра. Не всерьез. Я дурака валяю. Профессия актера — играть. Но только не в жизни. В жизни я ненавижу это.
— Но наверняка были какие-то профессиональные драмы?
— У меня не было.
— А как же фильм «Момент истины» по книге «В августе 44-го...»? Снимал его Витаутас Жалакявичюс по роману Богомолова. Фильм не вышел. Его просто смыли. У вас там была роль капитана Алехина.
— Это моя лучшая работа в кино. До сих пор балдею от того, как я это сделал. Очень мощной была финальная сцена. У меня дома висит шикарная фотография из этой картины, которую снял знаменитый киношный фотограф Николай Гнисюк... Но что поделать? Писатель с режиссером насмерть схватились, и никто, даже такой могучий и талантливый человек, как Николай Трофимович Сизов, директор «Мосфильма», не мог их разнять. Фильм погиб. Но я не переживал, потому что сразу нырнул в другие съемки.
