В нашем деревенском доме у каждой комнаты было свое название. Например, любимым местом послеобеденного сна Саши была «Ленинская комната», в которой находились барельефы, картины, настенные панно с изображением вождя пролетариата. Саша часто ездил с актерскими бригадами на гастроли, где ему вручали подарки с политическим уклоном. Однажды в Сибири его «наградили» тяжеленным бюстом Ленина. Помню, муж рассказывал, что требовал для «гегемона» отдельный билет на самолет.
У Саши был свой уголок на даче, куда он никого не пускал. В старинном письменном столе хранилось много интересных вещей: старые журналы, открытки, ракушки и галька с морского побережья, попадались даже спичечные коробки.
Мы ездили в Сосново и зимой, на машине без отопления — австралийском варианте «фольксвагена». В нем мы чувствовали себя как в танке. Саша даже машину водил интеллигентно: без мата, не лихачил. Я сидела рядом, как штурман Жорж, мы оба всю дорогу курили. Помню, частенько мне приходилось толкать иномарку, застрявшую в очередном сугробе...
Наверное, все думали, что актер Демьяненко был богатым. Играть у самого Леонида Гайдая! А какие фильмы: «Кавказская пленница», «Операция «Ы», «Иван Васильевич меняет профессию». Шурик, конечно, его прославил.
В 37 лет он имел квартиру, дачу, машину и потрясающую библиотеку. Между прочим, для советского человека это было верхом зажиточности. А потом заработков стало меньше, и он спокойно пересел на «жигули», хотя всегда мечтал о «Волге».
Саша был нежным и верным человеком, болезненно тактичным. Он ведь даже своих родителей называл на «вы». Так было принято в семье Демьяненко. Детство Саши прошло в Свердловске, мама работала бухгалтером, папа — режиссером в городской опере. Саша много времени проводил с отцом в опере, а в десятом классе поступил в свердловскую театральную студию, навсегда заболев актерской профессией.
