Занятия у нас шли по многу часов, и мы видели, что люди идут и идут, и никогда не заканчиваются. А в открытый дипломат Иосифа Давыдовича, стоявший на столе, погружались какие-то бумаги. Он был безотказным.
Сейчас, когда его не стало, мы часто беседуем с Нелличкой, и она говорит: «Я только теперь понимаю, с какой глыбой жила. Даже не знала, какому множеству людей он помог. Многое совершалось на моих глазах, но это была верхушка айсберга».
Кобзон родился, чтобы жить для других. Помните его поход в «Норд-Ост»? Перед ним слабели даже террористы! Они мелкие люди. А он глыба, он своим авторитетом, да просто одним своим внешним видом сразу же мог заставить отступить кого угодно.
Мне кажется, Кобзон никого и ничего не боялся. Одним из первых побывал в Чернобыле, в Афганистане и во всех горячих точках. Летал всюду, не жалел себя. В Сибири выступал на открытой площадке на морозе, в минус двадцать пять или тридцать градусов. Алик Евсюков, его блистательный бессменный пианист, играл, и я не понимаю, как у него вообще шевелились пальцы. А Иосиф Давыдович пел два часа. Закончилось все воспалением легких и больницей. Не знаю, зачем это было нужно, но он не отступал даже в такие моменты, ведь собрались зрители.
Подобных личностей на эстраде не было и нет. Когда Кобзона не стало, все сразу попытались на его место кого-то «назначить». Но не вышло, не тот масштаб. Даже то, как он говорил, строил фразы, его интонация — это неповторимо. Когда Иосиф Давыдович что-то рассказывал, я и другие люди слушали завороженно...
Я ему безумно благодарна за многое, но особенно за поддержку в Юрмале в 1987 году, когда была еще совсем юной. Я проиграла в конкурсе, а метила только на первое место. Даже два спецприза — зрительских симпатий и самой молодой участнице, а еще виниловый проигрыватель в подарок меня не утешили.
Я восприняла это как поражение, рыдала трое суток, не отрываясь от подушки. И в тот день, когда объявляли результаты, мне передали гигантский букет красных роз от Кобзона. Он как будто утешал и одобрял: девочка, ни о чем не горюй, все еще будет.
— И оказался прав, впереди было много побед. Одна из первых и самых громких — в 1992 году на «Утренней звезде». Тридцать лет назад вы стали известной. Что ощущали, когда вас вдруг стали узнавать?
— Этот конкурс начался осенью, проходил в несколько туров и закончился весной. Помню, как вышла в магазин. Мы жили в районе Таганки, я шла через небольшую площадь с рыночком. Воскресенье, народу много, и вдруг слышу: «Смотри, Валерия, Валерия!» И вокруг меня суета.
